Враг мой - друг мой

– А что мне думать... Главное, чтобы не пожизненное дали... Отсижу, вернусь, найду домик с вдовой и буду до конца своих дней на огороде копаться... Я в детстве, мы тогда в Казахстане жили, помню... Соседка у нас была... Нашла себе мужичка... «Откинулся» только что после пятнадцати лет... Его все в поселке боялись... А он тихий такой... Сидел около дома на скамейке или в огороде копался. Даже в магазин сам не ходил... И так до смерти... И я так же... Устал от всего... Хочется в огород с лопатой, и копаться...

– А пулемет где поставишь? – с улыбкой спросил Астамир. – На чердаке?

Анзор не ответил, только посмотрел в сторону с тихой тоской в глазах.

Но вопрос Астамир задал правильный, понял Умар. Убежать всегда можно, если дух у тебя не сломлен, а чтобы сломать дух горца, очень много надо на него бед навалить. Но многих беды не ломают, а только озлобляют. И тогда мстить хочется. Это уже у горца в крови. Можно, конечно, тело сломать и изуродовать, но дух всегда будет впереди. Только дух может телом управлять и из изуродованного тела человека делать существо сильное и неукротимое.

Но вот нужно ли это, нужна ли неукротимость и непримиримость, которая не только самому жить не дает, но и многим еще другим жить мешает? И ответить на этот вопрос Умар не мог. Понимал только, что каждому человеку чего-то дано Аллахом больше, чего-то меньше, и это помогает человеку жить так, а не иначе. И нельзя никого упрекать, что он живет не так, как другие, потому что он иначе жить не может. И не стоит сейчас даже думать о том, как всем им жить, потому что каждому предстоит самостоятельно выбирать себе дальнейший путь. Астамир молод и ему не хочется думать, что он проведет за решеткой и за колючей проволокой так много лет, что станет уже стариком. Он еще жить хочет и потому уверен, что сумеет убежать...

Он убежит... У него и дух силен, и тело сильно...

И сам Умар убежит... Несмотря на то что в голове и в бороде только седина и ни одного черного волоска не осталось. Убежит обязательно. И даже знает, зачем это сделает...

Нет, конечно, в лес, в пещерку его теперь ничем не заманишь. Не тот он человек, чтобы дважды на одни и те же грабли наступать. И пулемет на чердаке ему не понадобится. Но, во-первых, он горец, он до последней капли крови горец, и потому тюрьма и вообще всякое отсутствие свободы для него убийственно. А во-вторых, Умар должен обязательно сыну помочь. Он не успел научить Астамира многому, в первую очередь не успел научить его жить среди мирных людей. А это целая наука... И эту науку сыну еще предстоит постигать...

– И что ты сделаешь, когда убежишь? – спросил у Астамира второй гранатометчик – Завгат. – Первое, что ты сделаешь?..

– Первое, это воды напьюсь... – ответил младший Атагиев мечтательно. – Вдосталь... Прямо из ручья. Суну лицо в ручей и буду пить, пока весь ручей не обмелеет...

– А потом?

– А потом я убью того неблагодарного полковника...

– Это которого? – не унимался Завгат.

– Полковника Раскатова... Старшего лейтенанта Раскатова... Отец отпустил его, как старого друга, а полковник привел к нам спецназовцев...

– Предателей надо убивать... – согласился Завгат.

– Не так все было... – возразил Умар. – Я его отпустил, а он сказал, что не может так просто уйти... Он обещал прийти и освободить пленников... Когда человек предупреждает, он не предатель...

– Тогда – да, – Завгат и с этим согласился. – Тогда он не предатель, и убивать его не стоит... Может, стоит, но не за это...

– Он должен был чувствовать благодарность за свое спасение и спасти отца... – сказал Астамир. – А он этого не сделал. Он должен был на колени перед своим командиром упасть и просить, чтобы отца освободили... А он не упал на колени... И за это его стоит убить... Ведь впервые отец спас его в Афгане, под пулями на себе вытащил... Через минное поле тащил... А он не попросил... И потому отец здесь... За это надо убить...

– За это надо... – Завгат и с такой трактовкой согласился.

– Все не совсем так... Не на своих плечах я его вытаскивал, а на плечах своих разведчиков... Вот через минное поле путь я прокладывал, это точно... Но я знаю лучше всех вас, что, окажись я там раненым, Раскатов точно так же меня тащил бы... И через минное поле, и под пулями... А здесь у него нет власти, и он попросить не смог... За это не убивают...

– А-а... – отмахнулся Завгат. – Убивать – не убивать, стоит – не стоит... Разбирайтесь сами...

Астамир хотел еще что-то сказать. Но Умар на сына посмотрел строго, взглядом показывая свое недовольство. И этого хватило.

– Идет кто-то... – сказал Астамир. – Сюда идут... Четыре человека...

– Где? – не понял Мовлади. – Где ты видишь?

– Я не вижу, я слышу... – сказал Астамир, и стал торопливо прятать под одежду Лонг Гиан. – Может, воду несут?..

– Лучше – еду... – мечтательно сказал Мовлади.

* * *

Еще когда к двери подходили, Умар, конечно же, не мог не рассмотреть ее. Он вообще все, что на глаза попадалось, рассматривал внимательно – привычка разведчика...