Враг мой, любовь моя (СИ)

Инкубы, да и дроу, будучи эмпатами поежились от волн отрицательных эмоций, что разошлась плотными кругами, отражаясь от черных, мраморных стен, вновь и вновь выплескивая на присутствующих неимоверную боль, отчаяние, нечеловеческую тоску, сжирающую Кхая. А ведь время уже успело сгладить самые острые пики, покрыть легкой пылью самые яркие воспоминания, что же чувствовал он, этот странный хаосит, тогда, тысячелетия назад? Как не сошел с ума, как не присоединился к Баху в Аит’Ле?

Аллос кивнула:

— Пришлось восстанавливать Храм почти из руин.

— И все же, Он ответил, — продолжил Кхай, — И был до Бездны зол.

Тот-что-был-богом передернул плечами:

— Он знал, тсани, Он все знал. О наших планах, о Регалиях, обо всем. Он все знал, поэтому и не остановил тебя. Это не мы Его отвлекли, это Он позволил себя отвлечь.

Золотистая кожа едва заметно побледнела, а зрачки расширились от осознания услышанного, но Ваэль никак не прокомментировала слова Кхая, лишь крепче сжала зубы, готовясь к очередной каверзе, подстроенной Отцом. О, в том, что Он опять играет ими, она ничуть не сомневалась!

— Я упрашивал Его вернуть тебя, моя тсани, валялся на коленях, унижался, клял и клялся, но Отец был непреклонен, мол, раз ты так решила, значит — быть твоей смерти, недаром ты Его «Воля». Да и зачем тебя возвращать, если ты не выполнила свою миссию?

— Миссию? — вопрос был задан безучастным тоном, но не нужно было быть чтецом душ, чтобы почувствовать напряжение, охватившее Ваэль.

— Он не вдавался в подробности, сказал, что ты и сама знаешь. Знаешь ведь?

Нешамах отвернулась, силясь скрыть выражение глаз, но Кхай слишком хорошо ее знал — госпожа его сердец и души была виновна, и осознавала это.

— Когда-нибудь ты найдешь в себе силу сказать правду вслух, — кивнул своим мыслям Крылатый. — В общем, Отец отказался тебя вернуть. Тогда я попросил забрать и меня, погрузить в долгий Сон. Но Отец и в этом был суров, это и было моим наказанием за наш с тобой заговор — остаться Вечным Странником в тварном мире, когда тебя в нем нет и не будет.

Несмотря ни на что, даже на крайне отвлекающую мягкость и гладкость кожи Иллири, Раэль чутко прислушивался к словам древнего, и последнее признание заставило сглотнуть горький ком — лишь на секунду представив, что он сам бы почувствовал окажись на месте Кхая, Раэль чуть было не задушил своего едва воскресшего «братца».

— Эй, малыш, полегче, я никуда не денусь. Больше — никогда.

Раэль судорожно вздохнул и чуть ослабил объятья, но всего на капельку, ему все еще было безумно страшно выпустить из рук свое сокровище. Беспокоил еще Келлин, от которого нет-нет да прорывались странные эмоции, с ними еще предстоит разобраться, как и с тем заклинанием, что висит на дроу, но это будет потом. Чуть позже.

— И все же ты Его уговорил, — вмешалась Аллос.

Кхай отрицательно мотнул головой:

— Нет, у меня не нашлось аргументов, хоть я и перепробовал все варианты.

— Тогда как…? — удивленно спросила Ваэль.

— Его Пути неисповедимы. Когда я наконец замолк, исчерпав все слова и молитвы, Отец сам предложил условия. Он вернет Ваэль тогда, когда Дома окончательно утратят свое первоначальное значение и смысл, когда они отринут Истину, и встанут на Путь Апокалипсиса.

— Звучит до невозможности пафосно, — едко отметил Лаит.

— Не забывайся, ты говоришь об Отце в Его же Храме, — предостерегла Аллос, но Проводник лишь фыркнул в ответ.

— Мое Возрождение означает конец Домов? — сделала верный вывод Ваэль.

— Так или иначе, — подтвердил Кхай. — Одновременно с тобой был Пробужден и некий Враг, тот, чья миссия стереть Первозданный, да и весь Веер в Бездну.

— И я должна буду его остановить? — спросила Ваэль.

— Не обязательно. Он опять назвал тебя «Своей Волей» — ты свободна в выборе, на чью сторону встать. Ты можешь выступить против Врага, а можешь решить ему помочь. Остаться в стороне тебе не позволят, ты обязана будешь выбрать и тем самым решить судьбу всех живущих.

— Уничтожить одного единственного Врага, или все миры? Выбор очевиден! — воскликнула Мара.

Дасат тут же ее одернул:

— Ты никогда не имела дела с Отцом. Выбор не может быть столь простым.

— Он сделает Врагом кого-то, кто мне до безумия дорог, — едва слышно прошептала Ваэль, но в гулкой тишине Храма слова разнеслись по всем углам.

Фиолетовый взгляд нашел по очереди Кхая, а потом Лаита, и она спросила громче:

— Кто-то из вас двоих?

Соперники переглянулись, и Кхай не смог не отметить торжествующих искорок в глазах Лаита. Тсани признала их обоих, невольно, не подумав, но дала надежду Проводнику и задела Нефеш. И все же Кхай ответил спокойно:

— Скорее всего, что да. Или я, или Лаит. А самое веселое, что мы можем и не знать о своей роли, действовать вслепую, но под властью невидимых ниточек Отца.

— Не факт, — задумчиво проговорила Аллос.

Кхай вопросительно уставился на нее, и Паучиха продолжила: