Враг мой, любовь моя (СИ)

Из-за трех солнц на Втором Круге почти никогда не бывает ночи. В любое время суток, по меньшей мере одно из солнц светит ярко и жарко. Раз в сколько там лет случается, что с неба таки уходят все три светила, куда они закатываются неизвестно, боюсь это ведомо только Хаосу. В остальное же время ночь есть только в одной части Самех’Ра — там, куда отбрасывает свою тень Великая Пирамида. Еще одна причуда этого города — какое бы положение на небе не занимали три солнца, только одна часть города всегда находилась в тени Дома Самех. Жители так и прозвали этот район — Ночной Город или Атун’Ра, что значит «скрытое солнце».

Несмотря на дурную славу, Атун’Ра отнюдь не был пристанищем бандитов всех мастей. Более того, в городе Воров, Атун’Ра был, пожалуй, единственным местом, куда можно было заглянуть без опаски лишиться последних монет. Своего рода заповедник, нейтральная территория.

Приличная таверна нашлась довольно быстро. И даже поданный ужин не был подгоревшим или пересоленным. Жизнь определенно налаживается. Вот только, что делать с Аэль, так удачно проданной за тридцать три золотых? Надеюсь, она додумается сбежать этой ночью и найти, но не убить меня, если нет, то придется завтра ее вызволять.

Отведенная мне комната была тоже вполне приемлемой. Главными ее достоинствами было огромное окно в половину стены и небольшая, но такая манящая кровать. Остальное убранство ограничивалось круглым столом и двумя добротными стульями. Дверь возле кровати вела в маленькую ванную комнату с душем и туалетом. Да, от этих достижений прогресса Дом Воров не стал отказываться, даже в угоду своей патологической нелюбви к благам технологических цивилизаций. И понятно почему — горячий душ после долгой и пыльной дороги ценится выше любых принципов и убеждений.

И правда, горячая вода и душистое мыло не только помогли оттереть пыль и грязь от пройденной дороги, но и немного прояснили мысли. Мы приперлись в Самех’Ра, потому что сюда ведет Путь Аэль, но что делать дальше? Заявиться на порог Пирамиды и потребовать Регалию? Интересно, как громко рассмеются Воры, услышав подобное? Ясно, что просто так получить ее не выйдет, может быть тогда украсть? Да-да из самой охраняемой сокровищницы всех миров. Миссия невыполнима, но разве мне когда-нибудь доставались другие?

По возвращению в комнату меня ждал сюрприз. Немного пыльный и помятый, безусловно уставший, но не менее приятный — Аэль собственной персоной.

— Значит, пока я там страдаю от жирных лап этих купцов, от вони конюшен и полной несъедобности корма, ты тут нежишься в душе. Небось, еще и после плотного ужина?

Если еще не убила, то буду жить, но злится она крайне… занимательно. Не уперев руки в боки, не топая ножкой, но покачивая ею, сидя на застеленной кровати. Госпожа, отчитывающая нерадивого слугу, не иначе. Аэль встала, подошла вплотную, напрочь игнорируя тот факт, что я, по сути, раздет, обернут в одно лишь полотенце, заглянула в глаза и в нетерпящем возражений тоне велела:

— Закажи мне ужин в номер, и побольше мяса, а я пока смою с себя всю грязь сегодняшнего дня.

Ее близость ударила по нервам раскаленной кувалдой, пальцы на ногах поджались, а руки пришлось прижать к бедрам, только бы они не зажили собственной жизнью и не притянули эту мерзавку ближе, так близко, чтобы она не посмела меня игнорировать.

На Кхая она пялилась во все глаза, а меня не удостоила даже мимолетным восхищением? Нет, это даже не мужская гордость, это нечто совсем другое, но почему-то мне пока не хочется давать ЭТОМУ название. От греха подальше я поспешил накинуть хоть какую-то одежду, ибо кто ее знает. Или кто МЕНЯ знает. Она голодна, и я… голоден. Вот только нужно нам разное.

Половинка курицы и теплые еще булочки выманили Аэль из душа. Лучше бы я этого не видел, лучше бы я свалил куда подальше, хоть на другой конец Самех’Ра. В нынешнем настроении в борделе мне было бы самое место.

Специально или нет, но завернутая в местами мокрую простыню, Аэль выглядела еще соблазнительнее, чем обычно. Словно не замечая меня, это ходячее искушение уселось на стул, закинув ноги на второй, и стало увлеченно разделывать бедную птичку, периодически слизывая жир и соус с тонких пальцев. А я смотрел то на ее влажные, полные губы, то на край простыни и не мог определиться, что манит меня сильнее. Словно загипнотизированный я следил за медленно сползающим с ног куском белой материи. Вот изящная ножка обнажилась уже выше колена, а простынь все еще падала, вот показалась родинка на бедре, вот…

От занимательного зрелища меня оторвал недовольный голосок.

— Будешь пялиться на мои ноги или все же извинишься?

Нет, драгоценная, в эту игру я тоже могу поиграть.

— За что? За то, что раздобыл нам денег на приличную таверну пока мы не найдем нужного Вора?

— Вора?

На миг Аэль задумалась, потом улыбнулась.

— А что, забавно. Ценю изящество замысла.

— Знаю.

Мой ответ почему-то заставил ее нахмуриться, но уже спустя секунду на ее губах, красных от выпитого вина заискрилась все та же лукавая улыбка.

— Значит, извиняться не будешь?

— Нет.