Враг народа

Это была черная месса. Они обратились за помощью к дьяволу. Говорят, данный ритуал с забитым петухом описан во многих наставлениях по черной магии… «Единая Россия» кощунственным образом решила поиздеваться надо мной, а заодно и поиграть со смертью. Но такие «шутки» обычно плохо заканчиваются для самих «шутников». Так произошло и на сей раз. Вечером того же дня мы узнали из новостей, что подо льдом Ладожского озера трагически погиб депутат фракции «Единая Россия», питерский «водочный король» Кирилл Рагозин. Видимо, смерть-старуха, получив заказ на мою погибель, оказалась глуховата и не разобрала, кого из Рогозиных или Рагозиных надо отправить на «тот свет». Вот и ошиблась.

Примерно через неделю после начала акции одному из нас — Андрею Савельеву — стало плохо, и он был госпитализирован, но в больнице под капельницей голодовку не приостанавливал. Остальные партийцы — Иван Харченко, Олег Денисов и Михаил Маркелов — продолжали голодовку в моем рабочем кабинете. Никто из них не роптал, все поддерживали друг друга и проявили себя в высшей степени надежно. Весь холл фракции «Родина» был заклеен десятками тысяч телеграмм и нисем поддержки. Телефоны в приемной не смолкали — сотни людей благодарили нас, что мы защищали их право на человеческое и гражданское достоинство.

Несмотря на введенный Кремлем режим глухой информационной блокады, об акции голодовки в здании Думы узнали во всех российских регионах. Сотни тысяч подписей были собраны активистами «Родины» под нашим обращением к правительству и президенту. Наша партия сумела заставить власть отвечать за свои дела, добилась внесения серьезных поправок в принятый наспех закон. И это был важнейший результат борьбы.

В результате Дума была вынуждена пойти на обсуждение вопроса о досрочной отставке правительства. Оставаться в такой ситуации отрезанными от внешнего мира было нельзя. Акция жесткого, но все же пассивного и камерного по форме протеста себя исчерпала, надо было переходить к более активным действиям. На двенадцатый день — почти через 270 часов после начала акции — мы, подчиняясь требованию наших товарищей по партии, прекратили голодовку.

Я понимал, что после акции голодовки у нас теперь будут другие отношения с властью. Знал, что мы крепко задели их, заставив считаться с нашим мнением и массовым протестом тех, кто стоял за нами — простых русских людей, о которых бюрократия вновь попыталась вытереть ноги. Власть думала, что ей опять все с рук сойдет. Не сойдет. Мы не собирались становиться «карманной оппозицией», не для этого пришли в Госдуму.

Как-то известный телешаман НТВ Владимир Соловьев высказал мне любопытную точку зрения на итог этого необычного демарша «Родины». Мол, акция думской голодовки произвела бы больший пропагандистский эффект, если бы на виду у десятков телекамер меня увезла «Скорая помощь». Тогда все бы начали меня жалеть и проявили должное понимание заявленных целей акции нашего протеста. Звучало забавно, хотя и привычно для нашего подлого времени. Установка на то, чтобы во всем угадывать пиар и искать «красивый выход» из ситуации, подвела моего собеседника.

Нет, Володя, я не шоумен. Я твердо решил начать голодовку и твердо решил выйти из нее в тот момент, когда мы добились для себя приемлемого политического результата. Изображать чахоточного доходягу, истощенного в неволе мученика, покидающего свой бастион на санитарных носилках и еле шепелявящего потрескавшимися от жажды губами напутствие своим товарищам, и т. д. и т. п. — нет, я так не могу.

Я твердо стоял и стою на ногах. Я готов продержаться столько, сколько потребуют интересы нашего дела.

Изображать клоуна в политическом цирке современной России не буду, да и бесполезно — не выдержу конкуренции. Там и так битком набито клоунами, дрессированными медведями, трусливыми зайцами и бумажными тиграми. Без меня обойдутся.

День Знаний в школе № 1

В конце августа 2004 года, когда осела пыль думских сражений по «монетизации», в сопровождении депутатов нашей фракции Юрия Савельева, Николая Павлова и Михаила Маркелова я выехал в Южную Осетию. Ситуация в отношениях России и Грузии становилась все более конфликтной. В Панкисском ущелье по-прежнему собиралось чеченское бандитское подполье. Действовали боевики открыто, готовя в своих диверсионных лагерях молодое террористическое пополнение.