Враг народа

Утром весь Тбилиси стоял в пробках. Оказывается, кто-то из местного населения, которое действительно голодало, в поисках средств к существованию срезал ночью все троллейбусные провода, чтоб затем сдать их в пункты приема цветных металлов. Мне и сопровождающему меня сотруднику секретариата Шеварднадзе пришлось бросить машину и через полгорода пешком добираться до резиденции главы республики.

Седой Лис принимал меня не один. Рядом с ним сидел герой вчерашних теленовостей. «Вот ты-то, голубчик, мне и нужен», — подумал я, увидев Иоселиани.

Надо сказать, что власть Эдуарда Шеварднадзе на тот момент была номинальной. Все решалось ворами. От них зависело поведение грузинских вооруженных формирований в зоне конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Только они могли заблокировать или открыть выход русских беженцев из огненного мешка, в который попадали эти беззащитные люди. В общем, не Седой Лис, а Иоселиани и его подельник Китовани были коллективным «царем и богом», под властью которого оказалась судьба тысяч русских жизней.

Мои собеседники сухо и недовольно со мной поздоровались, как будто я прервал их архиважный разговор. Думаю, что, согласившись-таки на встречу, Шеварднадзе плохо понимал, на кого, в самом деле, ему приходится тратить драгоценное время, а потому осторожничал.

Он знал, что в Киеве меня принимал сам Кравчук. Это, как говорится, «внушало». Кроме того, по поводу моей аудиенции из Киева звонил профессор Буряк, с мнением которого Седой Лис считался.

Заметив секундную растерянность моих собеседников, я решил сразу перейти в наступление. Я предупредил Джабу Иоселиани о его персональной ответственности за действия грузинских боевиков, потребовал от него прекратить задирать Россию и, смягчив тон, предложил назвать мне фамилию посредника, с кем бы я мог иметь дело в обсуждении конкретных вопросов эвакуации беженцев из зоны грузиноабхазского конфликта. Обратившись затем к Шеварднадзе, я попросил его взять исполнение наших договоренностей «на контроль».

Как ни странно, такая тактика переговоров имела полный успех. С одной стороны, она выпячивала роль Иоселиани как единственного человека в Тбилиси, с кем стоит обсуждать конкретику (что соответствовало грузинской действительности, где такие воры и «делали погоду»), с другой — возвращало самого Седого Лиса в удобную и привычную для него позицию «гуманитарного посредника», от которого мало что зависит, зато много пиара.

Наш разговор в резиденции Шеварднадзе был более чем продуктивным. Уже через несколько дней процесс вывода русских беженцев в безопасную зону полностью нормализовался.

В условиях всеобщей беспомощности и безответственности Ельцина и министра обороны Грачева напористые действия пока еще малоизвестной общественной организации — Конгресса русских общин — стали приносить свои первые плоды.

Третья оборона Севастополя

С каждым годом, с каждым поступком в защиту русских соотечественников КРО все больше укреплял свой авторитет. С ним начинали считаться власти, его имя запоминали в народе. В течение первых двух лет существования Конгресса усилиями и талантом нашего друга — адвоката Бориса Кузнецова — мы выиграли громкие судебные процессы в защиту лидера Русской общины Эстонии Петра Рожка, руководителя Российской общины Севастополя Раисы Телятниковой; освободили из казахстанской тюрьмы русского журналиста Бориса Супрунюка, защитили честь и достоинство нескольких десятков русских правозащитников и патриотов.

Каждая новая победа вдохновляла наших сторонников на продолжение борьбы. В какой-то момент мы поняли, что Конгресс русских общин и наши активисты фактически заменили собой все российское государство, всю нашу власть с ее ведомствами, органами и бюрократами на таком наиважнейшем участке внешней политики, как защита соотечественников.

О выигранном нами в ноябре 1995 года судебном процессе в защиту Российской общины Севастополя я расскажу отдельно, так как он имеет непосредственное отношение к подтверждению российского статуса этого великого русского города. И это несмотря на то, что, подписав в мае 1997 года договор об аренде Россией на 20 лет военно-морской базы в Крыму, Кремль в очередной раз предал Севастополь. Нельзя арендовать то, что принадлежит тебе по праву! Российское государство в вопросе о статусе Севастополя обладает бесспорными правовыми аргументами, а потому непонятно, как наша власть могла без боя сдать свою военно-морскую базу на Черном море, предав веками проживавшее там русское население. Чтобы понять, на чем основаны позиции сторон в этом территориальном споре и что необходимо сделать для возвращения в состав России города-крепости Севастополя, разберу этот вопрос документально.

Позиция официального Киева проста как гипотенуза: Севастополь является неотъемлемой частью Крымского полуострова, который в 1954 году был передан Хрущевым в состав УССР, а затем по наследству достался и незалежной Украине.