Враг народа

Правительство России, набрав «дешевых» государственных кредитов, оказалось в полной зависимости от Международного валютного фонда. Не в Москве, а в Лондоне, Вашингтоне и Брюсселе фактически стали за нас определять направленность и темпы реформ. В итоге экономические преобразования пошли по сценарию, разработанному международной финансовой олигархией и крупными зарубежными финансовыми спекулянтами, заинтересованными в подрыве могущества и конкурентоспособности России.

Основной удар российских реформаторов и их иностранных советников пришелся по наиболее значимым и эффективным отраслям, в том числе и по «оборонке», где большинство предприятий было даже не просто перепрофилировано, а уничтожено. Да, потребность в вооружениях внутри самой России существенно снизилась, но военно-промышленный комплекс мог бы стать локомотивом экономического роста. Мировой спрос на отечественное оружие всегда был очень велик, и неслучайно СССР занимал первое место на мировом рынке вооружений.

Массовая приватизация, стимулируя инфляцию и связанную с ней страсть к «коротким» деньгам и быстрым доходам, повергла в «нокдаун» наукоемкое, высокотехнологичное производство. В области научно-технического прогресса Россия оказалась отброшенной на несколько десятилетий назад.

Пресловутая либерализация внешнеэкономической деятельности, «удачно» совпавшая по времени, масштабам и темпам с приватизацией, открыла двери в нашу страну для хищных зарубежных экспортеров. Они стремились не только «забить» своими товарами полки продуктовых магазинов и вещевых рынков, но и подавить российских производителей высокотехнологичной, наукоемкой продукции, например, авиапрома. Одновременно из России бурным и мутным «потоком» стали вывозить сырье и образующиеся от его продажи доходы. Это значительно подорвало ресурсно-инвестиционный потенциал отечественной экономики.

В конечном итоге за 15 лет наша страна была превращена в гигантский рынок сбыта готовой продукции западных производителей, которых она параллельно снабжает дешевым сырьем и энергоносителями. По некоторым оценкам, сегодня треть российской экономики находится под контролем иностранных компаний. В каком-то смысле, подобно Ираку времен Саддама Хусейна, Россия стала жить по программе «нефть в обмен на лекарства и продовольствие».

Добив вслед за коммунистами русскую деревню, российское правительство посадило всю страну сначала на «ножки», а затем и на «яйца Буша». При этом крупный западный финансовый капитал продолжает получать и наращивать баснословные прибыли посредством продолжающегося с его стороны «надругательства» над российской экономикой.

Наши сомнительные достижения в области наполнения федерального бюджета и пополнения золотовалютных резервов, «смелые» планы удвоения ВВП и реализации «национальных проектов» полностью зависят от динамики мировых цен на энергоносители, которые за последние 10 лет выросли с 10–20 долларов за баррель до 70–80. Прибавим к этому фактический отказ федеральной власти от большинства социальных обязательств государства перед своими гражданами — а именно так следует понимать пресловутую «монетизацию льгот».

Подводим печальные итоги: вот уже второй десяток лет правительство США и его ближайшие союзники ведут против нас войну. Эту войну наши компрадоры называют «либеральными реформами», но это не реформы. Это настоящая экономическая война, и она страшнее «холодной войны», потому что убивает даже тех, кто еще не успел родиться. Первые бои этой войны мы уже проиграли. Но война еще не закончена…

В январе 1992 года правительство Егора Гайдара прибегло к «шоковой терапии» и ввело рыночные цены. Но «шок» заключался не в этом, хотя, конечно же, новый порядок ценообразования стал хорошим «подарком» народу (что говорить, за период с 1993 по 1995 годы рубль обесценился в 155 раз!). При замораживании цен на сырье и энергию, при грамотной денежно-кредитной политике с инфляцией 5–10 % в течение полугода можно было бы погасить резкий спурт потребительских цен, а за два года и вовсе добиться их стабилизации. Основной очаг шокового воздействия заключался в другом — в «стратегии свободной торговли». Введя свободную куплю-продажу доллара при имеющихся структурных деформациях внутреннего рынка, либералы предали отечественного производителя. Дело доходило до того, что Россия даже спирт и водку стала импортировать в огромных объемах.

Такой невиданной в истории диверсии, упакованной в обертку «свободной торговли», достаточно, чтобы развалить и уничтожить производителя в любой стране. Но этого стратегам реформ показалось мало. Разрушение производства дополнительно усиливалось и ускорялось с помощью разнообразных манипуляций двумя важными и взаимосвязанными макроэкономическими рычагами: налоговой системой и бюджетно-кредитной политикой.

Нет никакой ценности в «свободном рынке», если он не обеспечивает воспроизводство нации и продолжение нашей истории. Нет никакого толка в «мобилизационной экономике», если она истощает силы нации в угоду авантюрам каких-нибудь новых «корифеев всех наук».