Враг неизвестен. Горячий старт

Главарь задумался. Наверное, в этом мире не было места под названием Москва.

— Не знаю, где это, — сказал главарь, снимая зеркальные очки.

— Твое счастье, — ответил Бай, изумившись собственной наглости. Но на собеседника это произвело впечатление. Или это, или вид готовых к стрельбе ружей в руках ТПшников.

Главарь вздохнул.

— М-да… Ладно, привет. Если полицаи Хартланда спросят, видели ли вы Жигу с товарищами, вы уж, будьте так добры, скажите, что видели. Ладно?

— Ладно, — охотно согласился Бай. — Скажем, что видели Жигу с товарищами.

Главарь мотоциклистов надел очки и одним прыжком вскочил в седло. Мотор завелся с первого рывка. Вся стая тронулась разом, точно косяк рыбешек, вырулила на перегон и помчалась на запад. Никто больше не сказал ни слова, никто не обернулся, словно и не было здесь пятерых путников и ярко раскрашенных джипов.

Чен провел стаю глазами.

— Да, — сказал он с неприкрытым облегчением, когда рокот моторов затих вдали. — Я думал, будет хуже.

— Хуже, — проворчал Тигр. — У них оружия не было. Куда ж на стволы с голой пяткой? Ты бы кинулся?

— Нет, — честно ответил Чен. — Я бы и с не голой не кинулся. На кой мне эти ребята?

Синицын бросил ружье на сиденье и нервно хлопнул дверцей.

— Елы-палы! — сказал он и вытер лицо (не снимая очков) пестрым платком. — Что они от нас хотели?

— По-моему, — проворчал Тигр, — им просто понравились джипы.

Глядеть без улыбки на самодовольную лоснящуюся физиономию Тигра даже сейчас было невозможно. Казалось, в этом черном теле сконцентрировалось все жизнелюбие и оптимизм, ранее разделенное на пятерых. Более или менее живой вид сохранял, кроме Тигра, только Чен, но здешний Чен оказался таким же невозмутимым, как и московский, поэтому его оптимизм наружу не прорывался.

— Поехали, что ли? — поежился Бай. Ему даже есть совершенно расхотелось.

— Давай лучше подождем, пока эти уроды съедут подальше, — предложил Синицын. — Не ровен час догоним. Вдруг второй раз они не будут такими смиренными?

Чен усмехнулся и пошел подключать печку.

— Термос тащи, — скомандовал он на ходу Семе, и тот покорно полез в багажник. Даже не сказав, что ему трудно.

А Бай, сжимая в руках ребристое цевье ружья, смотрел на гонимые ветром шары перекати-поля и мучительно думал: кто бы из них выстрелил первым, если бы пришлось стрелять? Кто?

И не находил ответа.

~# run console 3

@comment: change drive

@comment: rest mode

Троя выступила из дымки утром, но долго еще продолжала маячить далеко впереди, еле-еле приближаясь. Отдельные дома Аурел стал различать только к полудню, а вплотную приблизились к ним еще через час.

Девушка потрясла его за плечо, предлагая остановиться. Памятуя о ее нежелании пользоваться интерсвязью, Аурел сразу же затормозил и поднял пластиковое забрало шлема.

— Я сяду за руль, — сказала она решительно. — Чем объяснять тебе, куда ехать…

Аурел вообще-то бывал раньше в Трое. С некоторым сомнением он уступил место впереди. Спутница уверенно выжала сцепление и включила скорость. «Барракуда» послушно устремилась вперед, разве только не мурлыча от удовольствия. Аурел опустил ладони на плечи, покрытые серебристой курткой, и понял, что глупо улыбается. И тому, что прикоснулся к ней, и тому, что Мечта, оказывается, тоже любит мотоциклы. Потому что так уверенно и самозабвенно гнать двухколесного друга может только тот, чье сердце умеет биться в такт с мотором.

Теперь он сидел позади, возвышаясь над девушкой, и глядел поверх ее шлема. «Барракуда» на скорости миновала северный шлюз и выбралась на дасфальт. Троя встречала бродяг.

Очень быстро Аурел понял, что не зря девушка отобрала у него руль. Свернув с входной трассы, они долго петляли в сущем лабиринте кривых коротких улочек, то и дело сигая через бордюры и протискиваясь сквозь живые изгороди. Спутница ловко, как кроссер — высшая лига, огибала препятствия, при этом не насилуя двигатель и обода. Аурел понял, что от состояния «влюбился по уши» его отделяет в лучшем случае несколько дней.

Их целью был длинный, как барак, дом, полузаправка-полутехстанция. Перед чисто выметенной площадкой пестрели клумбы с цветами; к заправке вели обнесенные низкими леерами дасфальтированные дорожки, а со стороны пристройки виднелся большой размалеванный гигантскими бутербродами и пивными бутылками щит, зазывающий в бар-закусочную. Скользящие ворота нескольких гаражей были открыты, внутри возились механики с автомобилями и мотоциклами; пахло топливом и смазкой.

«Барракуда» замерла у дверей бара. Не успела спутница Аурела снять шлем, рядом возник мрачного и необъятного вида толстяк-бородач в кожаном фартуке. Аурел напрягся, лихорадочно соображая, как можно достойно ответить такой первобытной груде мускулов, но, прежде чем он нашел подходящий ответ, девушка радостно повисла у толстяка на шее.

— Привет, Грай!

— Привет…

Аурел не услышал имя, потому что в самый неподходящий момент безысходно взвыл неотрегулированный двигатель одного из автомобилей в мастерских и голос толстяка Грая утонул в надрывном стоне дисков сцепления.