Враг невидим

– А что, неплохой шанс! – искренне обрадовался Веттели, на фронте случался расклад и похуже. Но Эмили с Агатой его веселье почему-то не разделяли, пришлось уговаривать. – Нет, а какой выход? Уж куда приятнее помереть более ли менее человеком, чем бродить по свету безмозглым и хищным чудовищем, на радость чёрным колдунам Магриба! Так от меня останется хоть какой-то объедок души, может быть, он найдёт себе приют у одного из добрых богов. А иначе – вообще ничего, кроме зла.

Эмили склонилась над ним, заглянула в лицо огромными, полными слёз глазами.

– Помереть тебе приятно, да? А как я без тебя останусь, ты подумал?

Нет, об этом он подумать не успел. А подумал – и понял, что без Эмили нет решительно никакого смысла в дальнейшем существовании объедка его души, даже если коротать вечность ему придётся в обществ е самого доброго из богов… Смысла нет – но выбора тоже нет. Подвергать опасности чужие жизни он не вправе.

– Мисс Брэннстоун, а если всё оставить, как есть – сколько у меня времени? Когда эта дрянь меня прикончит?

– К весне, – был лаконичный ответ.

В глазах Эмили блеснула дикая надежда. Она больше не думала об условностях и приличиях, выпалила прямо:

– К весне мы успеем зачать ребёнка. Мне будет ради кого жить.

Агата резко обернулась, глаза полыхнули ведьминым огнём.

– И думать забудь, девочка! На нём будет лежать то же проклятие. Надеюсь, вы ещё не успели?

– Нет, – тихо сникла Эмили.

– Гвиневра предрекала, к февралю, – горько рассмеялся Веттели. – Пожалуйста, Агата, давайте не будем тянуть с изгнанием. Сейчас я готов, а что будет дальше… – он умолк, потому что очень остро почувствовал: нет, не готов и помирать ни капли не хочет. Но надо. Ведь грядёт понедельник, и если сегодня останется в живых он, завтра неизбежно погибнет кто-то другой.

Эмили будто прочитала его мысли, не хуже феи Гвиневры или ведьмы Агаты.

– Мы будем за тобой следить, чтобы ты никого завтра не убил, – она всеми силами стремилась оттянуть неизбежное.

– А вдруг я решу перенести убийство на вторник, кто меня знает? – натянуто улыбнулся Веттели. – Не можете же вы следить за мной до весны? Эмили, милая, ну правда, один к десяти – это очень хороший шанс! И потом, не зря же Гвиневра вела речь о феврале? Феи умеют заглядывать в будущее, и в этом будущем мы оба были живы. Не огрызок же моей души она там видела? – на самом деле, он понятия не имел ни о пророческих способностях фей, ни о том, заглядывала ли Гвиневра в будущее, или, по своему обыкновению, просто молола языком. Но в ту минуту это было и не важно. Главное – уговорить Эмили, хоть ненадолго вернуть ей надежду… да и себе тоже не помешало бы. – Ведь правда, мисс Брэннстоун?

– Правда, мистер Веттели, – кивнула ведьма. У неё были грустные, мудрые, всепонимающие глаза, огнём они больше не светились. – Устраивайся поудобнее, мальчик, посмотрим, что можно сделать. Вдруг всё не так плохо, как кажется? Этим арабским источникам под тыщщу лет, мало ли, что там понаписано. С тех пор магическая наука шагнула далеко вперёд… – она тоже себя успокаивала?

…На этот раз подглядывать он не стал. Закрыл глаза, и стал вспоминать всё, что случилось в его жизни хорошего. Была в его воспоминаниях деревянная лошадка с шальным раскосым глазом, были яркие шапки цикламенов на нянином окне, её руки и её родное лицо, ощущение её тёплых губ на затылке. Были силуэты высоких башен Эрчестерского замка, красиво темнеющие на фоне закатного неба, и вдохновенный голос профессора, декламирующий старинную рыцарскую балладу о молодом Тэмлейне. Были каникулы в большом шумном доме, полном вредных девчонок и их не менее вредных подруг. Были друзья – теперь уже мёртвые, все до единого. Полыхали праздничные костры Белтейна, таращились огненными глазами фонари Самайна, потрескивали свечи Имболка – всем весело, все ещё живы! Было торжественное собрание: Норберт Реджинальд Веттели – лучший выпускник Эрчестера за последние пять лет! Тогда он был счастлив, воображал, будто это имеет какое-то значение… Потом – опасная, дикая красота древней Махаджанапади, за то, чтобы увидеть её, не жалко заплатить кровью. Новые друзья, верные, поверенные в боях – может быть, кто-то ещё жив. Такхемет… Нет, Такхемет, пожалуй, выпадает, ну его к богам! Забыть, скорее забыть! И месяцы в Баргейте – тоже. Зато потом – восхитительный, сказочный Гринторп: маленькая комнатка в башне, зелёные холмы, заснеженные дома, тенистый парк, полный древних воспоминаний и тайн, маленькая каменная сова с болтливой феей на голове… И Эмили – .его Эмили! Нет, определённо, надо быть полным дураком, чтобы позволить себе умереть сейчас, когда жизнь так прекрасна!.. Вот если бы ещё не было так больно… Ах, да отчего же так больно-то?!

«Девочка, давай-ка быстрее за Саргассом, вдвоём нам не справиться!» – напряжённый голос ведьмы Агаты слышен будто издалека, уши, что ли, заложило? И воздух из комнаты куда-то подевался – пытаешься вдохнуть, а нечего. Страшно.

– Агата, он не выдержит, давайте прекратим, пожалуйста! Пульс совсем слабый…

– Поздно. Уже ничего не остановишь. Беги, девочка, торопись!