Враг невидим

На перемене заметил, что у авокадо опали три нижних листка – доказывай теперь Харрису, что сами опали, что никто не ободрал.

К уроку по анатомии вынес из лаборантской скелет, и обнаружилось, что в глазницу вставлен кусок губки, из неё торчит карандаш – кто-то уже успел развлечься. Старый, добрый чёрный юмор. Всем, кроме мистера Веттели, было очень весело. Разозлился и пообещал мрачно: ничего, когда в следующий раз кого-то из вас найдут в подобном виде, я тоже посмеюсь. Всем стало страшно, и мистеру Веттели тоже – надо же было такое сказать! Тьфу-тьфу, чтобы не накликать!

После анатомии шло военное дело у выпускного класса. Занялись топографией, вышли на местность с мензулой. Стоило отвернуться – ухитрились испортить лимб у кипрегеля, стал заедать. И ведь взрослые парни, вот что обидно! Он в их возрасте взводом командовал, а этим не доверишь простой прибор. Что за криворукое поколение растёт?

Так он им и сказал:

– Вам ничего нельзя в руки дать, как маленьким! Между прочим, на фронте за такие дела недолго попасть под трибунал. Это называется «порча полкового имущества». Хорошо, если докажете что испортилось по независящим обстоятельствам. А иначе…

– Расстреляют? – охнул кто-то.

– Ну, за мензулу, конечно, не расстреляют, – он не стал грешить против истины. – Но неприятностей не оберёшься, особенно если негде достать новый прибор.

– А что же тогда делать?

– Чинить, если подлежит восстановлению.

– А не подлежит? Совсем вдребезги разнесли?

– Тогда выход один. Берёте трофейное ружьё, отходите подальше, палите по испорченному узлу, а потом докладываете старшему: так мол и так, сами видите, вражеская пуля.

– И он не догадается?

– Догадается, скорее всего. Только что он докажет?

Словом, молодец, капитан Веттели, просветил молодёжь. Так и надо воспитывать подрастающее поколение! Ещё бы научил их самострелом заниматься!

…Это тянулось до самого вечера: Веттели делал глупости, каялся, и делал новые.

– Просто у тебя сегодня чёрная полоса, со всеми бывает, – увещевала его вечером Эмили, после того, как он разбил окно в собственной комнате (лежал, читал книгу, надоела, захотел положить на стол, поленился встать, швырнул – перелёт!) – Её надо просто переждать, и всё наладится. Давай ты спокойно сядешь на кровати, и больше ничего не будешь делать. А я напою тебя чаем.

Этим самым чаем он и облился.

Так закончился день. Когда же назавтра его вызвал вернувшийся в школу инспектор Поттинджер, Веттели закономерно решил, что его чёрная полоса ещё не минула.

– А-а! Это вы!

Возглас, изданный сыщиком при виде явившегося на допрос Веттели, был таким торжествующим, будто в руки ему шёл самый страшный убийца из всех, что когда-либо носила земля.

– Ну, мистер Веттели, больше вы меня не обманете!

– Разве я вас когда-нибудь обманывал? – с искренним недоумением моргнул тот.

– А кто мне тут два часа кряду из себя умника изображал? Естествознание он преподаёт! Скажите, какой учёный, и шапочка у него с кисточкой! Но меня не проведёшь, я старый лис! Я всё разузнал, мне теперь про вас всё известно, мистер Веттели… или лучше капитан Ветал?

Веттели брезгливо поморщился, ответил холодно:

– Как вам будет угодно, инспектор. Хотя, по моему глубокому убеждению, использование прозвищ в официальной беседе – это чрезвычайно дурной тон. Впрочем, я никогда не делал тайны ни из него, ни из своего прошлого, и даже не представляю, чего такого экстраординарного вы могли обо мне разузнать. Просто теряюсь в догадках…

– Да будет вам! – грубо оборвал его Поттинджер. – Говорю же – я знаю ВСЁ. Знаю, что вы воевали в колониях… – «можно, подумать, я один там воевал! – едва не брякнул Веттели, но вовремя спохватился. Меньше всего ему хотелось подвести старого боевого товарища. – … прошли Махаджанапади и Такхемет, что были лучшим разведчиком Двадцать седьмого Королевского полка. Знаю, что значит ваше жуткое прозвище, каких именно тварей так называют на Востоке. Знаю, на что вы способны. Мне рассказали, как в Махаджанапади вы, с небольшим отрядом таких же головорезов, за одну ночь вырезали крепость, которую две недели не могли взять честной осадой… Скажете, этого не было?

– Было, – равнодушно признал Веттели.

Было.