Враг Преисподней

– В силах помочь тем, кто рядом, – согласился я.

– Вот именно! – воскликнул Краулер. – Можно развивать клан, захватывать новые территории, предлагая негражданам лучшие условия труда, чем у других, финансировать им нормальные капсулы…

– Прекрасно, и я это поддерживаю, но при чем здесь Мелисса и Инфект?

– Сначала по Тиссе. Ее достижение не допускало анонимной Славы герою, поэтому ее тут же завалили предложениями. Самое щедрое поступило от «Детей Кратоса»: сто миллионов фениксов в год, а еще они пообещали ей гражданскую категорию C – типа не могут ее взять, если категория будет ниже, поэтому так. Как считаешь, достойное предложение?

Я промолчал, и Краулер продолжил:

– Информация не фейк, прошла в новостях «Детей Кратоса». И Бегемот и безопасники уверены, что Тиссу надо держать при себе, причем дав ей моральную поддержку. Так что мы типа «на ее стороне», – маг изобразил кавычки. – Поверь, эту игру спланировали не мы, а те, кому ты, похоже, доверяешь больше, чем нам.

– Подтверждаю. – Ханг поиграл желваками. – Ну не могли мы на совете повести себя иначе! Спящий сказал беречь подругу. У нее в душе полный раздрай, а то, как она себя сегодня вела, – просто защита. Ты же ее знаешь, если что не так, она ощетинивается, как ежик. Нам нужно было, чтобы она захотела остаться, и если бы не мы…

– Сам подумай, Алекс, – перехватил эстафету по промыванию моих мозгов Краулер. – Одно дело, когда Тисса была в «амазонках», подконтрольных нашему союзнику Хинтерлисту, и другое – враждебные превентивы. Мы с Хангом предложили Тиссе остаться в «Пробужденных» и пообещали, что убедим и тебя. Рядовым она, конечно, не пошла бы, поэтому мы предложили ей годовой контракт на десять миллионов с сохранением офицерского звания…

– Плюс бонусы от добычи – лута и ресурсов, – добавил Ханг. – 10%, как у остальных старших офицеров-основателей.

– И она отказалась от ста миллионов?

– Ты, похоже, плохо знаешь Тиссу, – ухмыльнулся воин. – Плевать ей на роскошь…

– Угу, а «Белые амазонки» что? Не роскошь? – проворчал я.

– Мы тогда не могли ничего гарантировать. А теперь ей на главное будет хватать и даже останется до фига, – продолжил Эд, и, похоже, он верил своим словам, а я ему – не очень. Перед глазами всплывали фотографии с острова, где Тисса обнималась с Лиамом.

– Вы сами говорили, что Мелисса настолько сильно увлеклась новой жизнью, что почти перестала с нами общаться. Почему вы уверены, что это не повторится?

– Видимо, хлебнула дерьма, поняла, что для превентивов она – расходный материал, – предположил Ханг. – Теперь проблема с отцом решена, на достойную жизнь деньги у нее есть, так что понятно, почему она выбрала друзей и родной клан. Если тебе будет удобно так думать, считай, что ей на нас плевать и она выбрала стабильность.

– Короче, Тисса согласилась на наше предложение, но поставила одно условие – простить Малика, – добавил Эд. – Она сама на него злится за «крысятничество», но… – он помолчал и воскликнул: – Блин, Алекс, у него никого больше нет, кроме нас, ты это понимаешь? Мы же с ним с детства дружим!

– Только доверие ему придется заново зарабатывать, – отметил Ханг. – Считай, с нами его репа – недоверие.

– И что вам помешало сообщить это сразу после моего возвращения? – зевнув, спросил я. Злость и обида схлынули, оставив усталость и опустошенность. Жутко хотелось спать. – Спящий запретил? Или я еще чего-то не знаю?

– Тисса выдвинула условие, когда ты был на награждении. – Заметив, что я оттаиваю, Эд оживился, добавил в речь эмоций. – Сразу после мы заглянули к Бегемоту, чтобы посоветоваться, и он порекомендовал не гнобить Инфекта. Типа он еще себя проявит на благо «Пробужденных» и Спящих.

– Да и безопасники сказали, что слишком жестким наказанием мы добьемся только того, что Малик перестанет считать нас друзьями, и рано или поздно это аукнется. Вилли предлагал поступить радикально и вообще стереть ему память о последних месяцах, но…

– Не, это перебор, – я невольно передернул плечами.

Современная медицина удаляла некоторые воспоминания жертвам насилия, страдающим от посттравматического синдрома, – с их согласия, конечно. Бывало, что и несчастливо влюбленные просили зачистить лишнее, но мозг слишком сложен, его тайны все еще не разгаданы, а потому всегда есть побочный эффект. Человек может не только забыть то, что хочет, но и лишиться важных воспоминаний или умений, словно теряя часть личности. Многие после зачистки памяти становились другими людьми.

Некоторое время я молчал, обдумывая услышанное. Не было оснований не верить друзьям, ведь их слова легко проверить, причем совсем скоро – после разговора с Флейгреем и Негой я намеревался идти к Бегемоту. Но и спускать с рук публичное пренебрежение моим мнением не хотелось.

– О’кей, – сказал я. – Пусть будет так, как решил совет. С Тиссой и Инфектом общайтесь сами, мне от их присутствия ни холодно, ни жарко. Но пока никаких «паровозов» с моим участием. Все равно, думаю, пока не уничтожу Чумной мор, играть буду соло.