Враг Рима

Аврелия пошла влево от Квинта, а Ганнон медленно двинулся вправо. Не отрывая взгляд от земли, он проделал уже добрых пару сотен шагов, но так ничего и не увидел. Поглядел на склон горы. Скалы покрывала лишь короткая жесткая трава. Это еда для коз и овец, не для кабанов.

Ганнон нахмурился. Впереди и выше, за торчащими тут и там соснами и можжевельником, он увидел небольшой деревянный домик. Из дыры в крыше неспешно подымался дымок. Вокруг домика были плетеные заборы, судя по всему — загоны для овец. Ганнона это не удивило. Как и у большинства землевладельцев, стада Фабриция были с весны на удаленных пастбищах, их охраняли жившие там же пастухи и собаки. Простенькие хижины и загоны для животных были повсюду, защищая пастухов от плохой погоды, а стада — от хищников, например, волков. Но, к своему удивлению, Ганнон услышал блеяние. Поглядел на небо. Загонять стадо с пастбища рановато. Он бросил взгляд на Квинта, который все еще искал следы кабана. Вдалеке заметил Аврелию; похоже, девушку, тоже ничего не насторожило.

Ганнон уже хотел было тихо свистнуть, но что-то его остановило. Вместо этого он неторопливо побежал к римлянам.

Увидев подбегающего раба, Квинт обрадовался.

— Что-то видел?

— Вон там, наверху, овцы уже в загоне, — сообщил Ганнон. — Рановато, так ведь?

Квинт прикрыл глаза рукой и взглянул наверх.

— Во имя Юпитера, ты прав, — признал он, недовольный тем, что не заметил этого первым. — Там пастухом Либон. Добросовестный, от работы не отлынивает.

У Ганнона сжало живот.

— Скверно, — сказал Квинт, скидывая мешок и вытряхивая на землю содержимое. Раскатал плащ, аккуратно заткнул себе за пояс один из гладиев, другой отдал только что подошедшей Аврелии.

— Наверняка он тебе не понадобится, — пытаясь изобразить уверенность, сказал он и улыбнулся. Согнув лук о колено, натянул тетиву. У него в колчане было десять стрел. Достаточно, подумал Квинт.

— Что случилось? — встревоженно спросила Аврелия.

— Может, и ничего, — ответил Квинт, пытаясь ее успокоить. — Просто возьму с собой Ганнона и проверю, что там в хижине.

У Аврелии в глазах блеснул страх, но она не дала ему воли.

— А мне что делать? — спокойно спросила она.

— Останься здесь, — приказал Квинт. — Спрячься. Ни в коем случае не иди следом за нами. Понятно?

Девушка кивнула.

— Сколько мне ждать?

— Четверть часа, не больше. Если мы не вернемся, бегом возвращайся домой. Найди Агесандра и скажи ему, чтобы привел сюда достаточно людей. С оружием.

И тут Аврелия не выдержала.

— Не ходите туда, — прошептала она. — Давай вместе пойдем за Агесандром.

Квинт на мгновение задумался.

— Возможно, Либон в опасности. Я должен проверить, — наконец твердо заявил он и похлопал Аврелию по плечу. — Все будет хорошо, вот увидишь.

Поняв, что брата ей не переубедить, Аврелия шагнула было к Ганнону, но остановилась.

— Да защитит вас обоих Марс, — дрожащим голосом прошептала она, негодуя на себя за слабость.

«И Баал Сафон», — подумал Ганнон, призывая в помощь карфагенского бога войны.

Оставив Аврелию следить за ними из-под большой ели, двое юношей начали взбираться выше. Квинт удивился той неощутимой перемене, которая произошла в их отношениях. Хотя впереди не было видно ни единого человека, они оба шли пригнувшись и скрываясь за кустами. Как подобало воинам… «Не глупи, он же раб», — подумал Квинт.

— Наверное, разбойники, — сказал он сам себе. — Кто же еще?

— В сельской местности в окрестностях Карфагена я сказал бы то же самое, — ответил Ганнон.

Квинт выругался.

— Непонятно, сколько их там?

Ганнон пожал плечами. Скверно, что у него нет оружия. Ничего удивительного, что Квинт отдал второй гладий Аврелии, но ему от этого не легче.

— Ничего не могу сказать.

У Квинта пересохло во рту.

— Что если их слишком много и я не справлюсь?

— Надо постараться не обгадиться со страху и подползти туда, — сухо ответил Ганнон. — Прежде чем идти за помощью.

— Хорошая мысль, — ответил Квинт, улыбнувшись против воли.

Дальше они подымались молча. Последним укрытием перед хижиной пастуха был невысокий кипарис, и до него они легко добрались. Переведя дыхание, стали по очереди выглядывать, осматривая загоны и убогую хижину, едва ли не шалаш. Двигая губами, Квинт пересчитал овец.

— Больше полусотни, — прошептал он. — Все стадо Либона.

Рассуждай логично, подумал Ганнон.

— Может, он приболел?

— Сомневаюсь, — ответил Квинт. — Либон здоров и крепок. Всю жизнь в горах.

— Тогда надо немного подождать, — предложил Ганнон. — Не стоит бросаться вперед, не оценив ситуацию.