Враг России

Ехать в полную неизвестность на другой конец Москвы не хотелось, но время подпирало и он решил ехать.

Больше часа он добирался до указанного в адресе дома и магазина «Магнит», который служил ориентиром, т.к. по описанию рядом с ним был вход в Центр.

«Магнит» был, но никакого входа в Центр не было, хотя он даже обошел весь дом вокруг в поисках Центра, продолжая постоянно звонить по телефону.

Наконец вместо автомата в телефонной трубке он услышал голос секретаря Центра.

– Где Вы размещаетесь? Я стою у входа в «Магнит» и не вижу никакого Центра.

– Вход к нам как раз напротив входа в «Магнит» в соседнем доме.

Юрий Петрович посмотрел на соседний дом и увидел вход, над которым висела вывеска «Салон красоты». Он очень удивился, но вошел в салон и спросил про этот Центр. Оказалось, вход в Центр находился за углом, во дворе дома, а окна смотрели на магазин.

– Странно, что телефон весь день отвечал будто Вашего номера не существует, – сказал он войдя в Центр.

– Да, нам уже многие говорили об этом, – ответил секретарь.

Отсидев живую очередь Юрий Петрович попал к юристу, который посмотрел их письмо, зарегистрировал его, сказал, что все там написано правильно, но ничего оно не даст и все надо делать не так.

– А что надо делать?

– Надо обращаться в суд.

– Каждому из нас в отдельности?

– Да.

– Но почти все суды проиграны.

– Нет. Есть примеры выигрышных дел.

Юрий Петрович посмотрел на сорокалетнего юриста и вспомнил свой опыт, как лет десять назад судился с обманувшей его на крупную сумму телефонной кампанией. Районный суд тогда принял сторону телефонной кампании и Юрий Петрович подал на аппеляцию в городской суд.

Измотанный этим процессом и переживаниями за здоровье брата, жившего на Крайнем Севере и попавшего в те дни в тяжелую автоаварию, он купил себе путевку на Юг, чтобы подлечиться. Он нанял адвоката, чтобы та в Мосгорсуде всего лишь заявила ходатайство о его просьбе перенести заседание суда до его возвращения в Москву, отдав за это всю свою пенсию.

На просьбу адвоката судья Мосгорсуда ответила:

– Еще чего? Он будет по Югам отдыхать, а нам тут собирайся лишний раз. Ходатайство отклоняется. Решение районного суда оставляем без изменений.

Пенсия его при этом улетела безвозвратно и без всякой пользы. И это была не одна пенсия, безрезультатно израсходованная на ту судебную тяжбу. Он тогда уже понял, судиться – это для пенсионера слишком дорогое удовольствие.

Но Юрий Петрович не стал объяснять юристу Центра, что судиться у пенсионеров нет ни сил, ни времени, ни денег. Он понимал, юрист говорил так, как должен говорить, чтобы обеспечить себя и коллег работой до самой пенсии.

***

Придя домой от юриста, он решил взглянуть, что показывает его счетчик у Н-ского регионального оператора. На счетчике было уже за ним задолженности почти триста тысяч рублей.

У Юрия Петровича наступила вдруг апатия. Ему расхотелось продолжать заниматься их письмом. Он тоже уже мало верил в действенность их коллективного письма. Он прекрасно помнил, что во время пресс-конференции к президенту с аналогичными письмами по мусорному вопросу обращались коллективы и по восемьдесят человек, а не восемнадцать как у них. И что толку?

Ночью он проснулся весь мокрый от пота. Пот лил с него градом, как будто он стоял под душем. Вся постель была мокрая.

Пришлось сменить не только майку, но и постелить новую простыню. Одеяло он просто перевернул другой стороной, чтобы можно было снова лечь в постель.

Так повторялось четыре или пять раз за ночь. Утром он был совершенно разбитый, ощущал недосып и сразу после завтрака лег досыпать.

Это стало повторяться теперь с ним каждую ночь. Он стал теперь спать еще днем и спал долго, но никак не мог выспаться. Он не только совсем забыл про свою любимую силовую гимнастику, но перестал делать даже гимнастику утреннюю, ежедневную.

Жена забила тревогу и погнала его к докторам. После сдачи многочисленных анализов и посещения нескольких врачей ситуация лучше не стала. От врачей он узнал, что причиной его сильной потливости по ночам и слабости мог скорее всего стать сильный и продолжительный стресс.

Потекли тяжелые дни. Он мучился совестью и ни с кем не хотел общаться. Его раздирали противоречия. С одной стороны он сделал все, что в его силах, подготовив их коллективное письмо, хоть в последние дни у него и появились сомнения в его эффективности. С другой – у него просто не было сейчас никаких сил ехать с этим письмом на дачу и собирать подписи.

Наконец он позвонил соседу по даче Семенычу, рассказал о своем состоянии и попросил Семеныча взять дело с письмом на себя. Но Семеныч отказался. Он сказал, что умерла жена и ему сейчас не до этого.

Жену Семеныча убил инсульт, как и Илью, сына Розы, дом которой стоит возле самой церкви.

Юрий Петрович знал, что инсульт – это спутник вот такой малоподвижной жизни, которая началась у него. Он понял, что сам находится в шаге от того финала, который случился с женой Семеныча. Он сказал себе: