Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Такая расстановка сил была весьма соблазнительной, если смотреть на нее глазами германского штабного генерала, который недавно одержал неожиданную грандиозную победу над Францией и рассчитывал на то, что и британцы в скором времени прекратят сопротивление. В соответствии с традиционным германским оперативным мышлением вырисовывались возможности разгрома армии противника в решительном приграничном сражении и возврат территорий, отданных Сталину в 1939 г., хотя они — как и в период Первой мировой войны — неизменно входили в сферу интересов Германии. Тот, кто сумеет выйти на линию Дерпт (Тарту) — Минск — Киев и к нижнему течению Днепра, будет располагать бесценными экономическими ресурсами европейской части России и сможет легко достичь Кавказа с его нефтяными промыслами. Исходя из сложившейся расстановки сил, Москва оставалась слабо защищенной, а с учетом того, что эта гигантская империя Востока была «колоссом на глиняных ногах», можно было вполне рассчитывать на скорое окончание войны.

Записи в дневнике Гальдера указывают на то, что он в те дни был занят большим количеством совершенно иных вопросов. Поэтому трудно себе представить, чтобы он предложил штабу 18-й армии какие-то новые мысли по «восточной проблеме», не говоря уже о том, чтобы сам Гитлер подтолкнул его к этому. Если бы это произошло, то могло бы привести к совершенно иным действиям на Востоке, как и в октябре 1939 г. при принятии решения о наступлении на Францию.

Так, Гальдер разъяснял Кюхлеру и Марксу, что, хотя и нет никаких «политических оснований» для спешки, тем не менее штабу армии следует уже заниматься разработкой плана боевых действий^{441}. Конкретные сроки не устанавливались, но командующему армией и начальнику штаба потребовалось для этого лишь шесть дней. Это свидетельствует о высоком профессионализме и позволяет одновременно предполагать, что такая скорость объясняется наличием уже готовых документов и идей, к которым прибегли разработчики. По крайней мере, этот факт еще раз подтверждает, что летом и осенью 1939 г. план кампании при необходимости мог быть разработан в течение нескольких дней. Если вспомнить военную игру Гальдера в мае 1939 г., то там изготовка войск восточнее Вислы и их враждебное отношение к Красной армии были такими же, какими их видел штаб 18-й армии в июне 1940 г.

Что же сделала на основании приказа Гальдера небольшая группа штабных офицеров, которые были недавно расквартированы в Бломберге со своим штабом армии? Маркс, как обычно, со знанием дела приступил к работе. В первых набросках от 9 июня, сделанных для оперативного отдела Гальдера, Кюхлер рассматривает цели и задачи 18-й армии, в соответствии с которыми ее дивизии должны быть готовы к обороне по границе Восточной Пруссии и в верхнем течении реки Сан, соответственно по четыре на каждом участке. Основная масса сил, всего восемь дивизий, должна была, таким образом, оставаться в восточной части Генерал-губернаторства, чтобы в ходе собственного наступления «воспрепятствовать наступательным приготовлениям русских за пределами их сферы интересов». В этом заключалось качественное отличие от предыдущего приказа и появлялась возможность превентивного удара по СССР. Маркс предполагал, что можно будет создать две наступательные группировки. Одна нацеливалась на юго-восток, т. е. в известном направлении на Украину, а другая — на северо-запад, начальной точкой при этом должна выступать не Восточная Пруссия, а район восточнее Варшавы. В отличие от 1939 г., это было новое оперативное решение, поскольку в бывших нейтральных прибалтийских государствах уже находилась группировка советских войск, и фронтальное наступление на нее было бы неразумным. Группу Гудериана следовало расположить таким образом, чтобы ее можно было ввести в бой в составе наступающих войск как на северном, так и на южном направлениях^{442}.

Вот так идея Гальдера о «коротком ударе» претворялась в оперативный план, и этот удар надо было суметь нанести в течение 48 часов. Было абсолютно ясно, что реализация какого-то альтернативного плана потребует дополнительного времени на его разработку. Но для этого не было необходимых организационных предпосылок, так как вначале все следовало согласовать с прежним военным территориальным командованием, улучшить инфраструктуру и, не в последнюю очередь, решить вопрос размещения войск в районе стратегического сосредоточения, что могло привести к трениям даже с СС. Тем не менее этот скрытый план наступления имел то преимущество, что благодаря ему можно было вводить в заблуждение СССР, так как в количественном отношении передвижение войск на восток было незначительным, хотя в результате этого на смену размещенным там резервным подразделениям пришли настоящие боеспособные дивизии.