Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Однако Польша продолжала вести себя скрытно в вопросе о Данциге и игнорировала настойчивые предложения Германии вступить в Антикоминтерновский пакт. Такой шаг мог существенно ограничить свободу действий Польши и, по словам итальянского министра иностранных дел графа Чиано^{242}, окончательно сделал бы ее «антироссийским окопом» с непредвиденными для страны последствиями в будущем. Нерешенным оставался вопрос о том, действительно ли Польша прекратит существование как самостоятельное европейское государство в рамках «глобального решения» со стороны Германии. У польского министра иностранных дел Бека была идея создания под руководством его страны «Третьей Европы» между Востоком и Западом, но на это в результате изменения расстановки сил не оставалось никаких шансов. Тем не менее место Польши в Центральной Европе с доминировавшей там Германией было далеко не последним, если даже отказаться от заверений и обещаний Гитлера.

Тем временем в Берлине перестали возлагать большие надежды на активную роль Польши в противостоянии с СССР и на ее вероятное вступление в военный союз, о котором постоянно твердили в Японии, Германии и Италии. Осенью 1938 г. «для применения войсками в случае военного конфликта» главный штаб сухопутных войск издал «Краткий справочник вооруженных сил Польши». Из подробного и относительно точного описания польской армии становится понятно, что в Германии считались и с возможностью ее мобилизации на германской границе.

Главный штаб сухопутных сил о состоянии польской армии осенью 1938 г.:

«Польский солдат — дисциплинированный, смелый, крепкий, неприхотливый и влюблен в свою родину. В бою он отдает всего себя без остатка. Однако в сложной обстановке войскам не хватает решительного командования, так как отдельно взятый солдат, с учетом низкого уровня образования всего народа, малопригоден для самостоятельных действий. Польские подразделения с их шаблонным тактическим командованием чувствительны к стремительным и неожиданным ударам, особенно если они наносятся с флангов или с тыла»^{243}.

После первой совместной акции в отношении Чехословакии Польша избегала дальнейших связей с Германией. Поэтому в качестве посредника в этом вопросе начала выступать Япония. Посол в Германии генерал Осима дал Гитлеру заверить себя в том, что тот настроен продолжать политику добрососедских отношений с Варшавой. В Токио, очевидно, исходили из того, что Гитлер предпримет дальнейшие агрессивные шаги, которые, исходя из сложившейся ситуации, будут направлены против частично потерявшей свою боеспособность Чехословакии. Тут, возможно, учитывались и стратегические интересы Польши, поскольку вероятный разрыв со Словакией и передача Карпатской Украины Венгрии означали бы для Польши дальнейший охват ее территории Германией.

В декабре 1938 г. японские дипломаты настойчиво предлагали польскому правительству достичь соглашения с Берлином. Они основывались на том, что Гитлер и Риббентроп преследуют цель проникновения на территорию Украины. Если Польша и дальше будет отклонять предложения Германии, то Гитлер после развала Чехословакии сможет при необходимости использовать Карпатскую Украину для развертывания партизанской войны против Польши^{244}. Временный поверенный в делах США в Берлине Раймонд Гейст позднее вспоминал: в декабре 1938 г. новый начальник Верховного командования сухопутных войск Франц Гальдер рассказывал ему подробно о том, что восточная программа Гитлера принята окончательно и нацелена прежде всего на Украину, которая должна стать германской провинцией^{245}. Генерал Осима отправился с рекомендацией Риббентропа в Рим, где он должен был разъяснить намерения Японии «расчленить Россию на такое количество государств, чтобы в результате этого всякая мысль о реванше была тщетной и бессмысленной». Осима настоятельно предлагал создать, наконец, из Антикоминтерновского пакта настоящий военный союз, но Муссолини попросил подождать с ответом несколько недель^{246}.