Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году

Кроме того, Россия в целях обороны своих морских коммуникаций была бы вынуждена оккупировать Эстонию и Финляндию, поэтому совместно с люфтваффе и сухопутными войсками следовало своевременно подготовить оперативные планы, чтобы опередить русских. Следует обратить внимание на достижение соответствующих договоренностей с армиями прибалтийских стран. Альбрехт выступил с предложением, чтобы командованию кригсмарине передали ответственность за ведение наступательных боевых действий на Балтике с целью блокирования Финского залива^{294}. Ответа ему пришлось ждать целый год, до осени 1940 г., пока его не сменили на посту, и его преемнику пришлось планировать наступление на Ленинград в куда худших условиях. Это решалось на политической сцене, когда в апреле-мае 1939 г. еще нельзя было предвидеть ошеломляющего развития событий, которые позднее привели к заключению пакта Гитлера — Сталина.

Запланированное на ближайшее время нападение на Советский Союз, план «Барбаросса-1939», еще не имело на тот момент четких контуров. Однако его идея, несомненно, «витала» в оперативных отделах военных штабов, и они реагировали на определенные политические установки соответствующими предложениями и планами. Так, план Альбрехта был воспринят командованием кригсмарине как вполне возможное решение, насколько это позволят сложившиеся политические условия. А они могли измениться в любой момент. При существовавшем положении вещей, т. е. исходя из ситуации апреля 1939 г., войну на два фронта следовало воспринимать как «наиболее вероятный факт»^{295}. В этом случае задача по блокированию русского флота в Финском заливе становилась невыполнимой. Однако оперативную подготовку необходимо было продолжать с учетом всех возможных решений.

Передислокация необходимого числа дополнительных кораблей на Балтику в ущерб североморского ТВД, таким образом, не принималась во внимание. А вот требование Альбрехта к командованию кригсмарине о необходимости постоянно обращать внимание политиков на важность обеспечения бесперебойных поставок шведской руды по водам Балтийского моря имела в этой связи важные последствия для планирования плана «Барбаросса-1941», так как Гитлер позднее обратился именно к этому пункту, чтобы использовать его как инструмент влияния на оперативное планирование сухопутных сил. Этот аспект и в 1939–1940 гг. был его главным аргументом. Гитлер оставался, таким образом, очень чувствительным к стратегической проблематике. Командование германского флота на Балтике продолжало подготовку наступательного решения, пока осенью 1940 г. этот вопрос снова не стал актуальным, теперь уже в результате крайне плохих условий, поскольку фюрер заплатил чрезвычайно высокую цену за пакт со Сталиным и отдал СССР все балтийское побережье. У Сталина были претензии и к Финляндии, и в результате Зимней войны он в начале 1940 г. получил базы на ее берегах. Но не только кригсмарине пришлось пересматривать свои планы и распоряжения в связи с антипольским курсом, который проводило нацистское руководство в апреле-мае 1939 г.

В конце марта 1939 г. Гитлер отдал распоряжение командованию сухопутных сил готовиться к возможному столкновению с Польшей, и это, несомненно, было реакцией на политику польского правительства, которое годами лишь в туманных намеках говорило о военном союзе с Германией, а теперь спешно искало защиты у Великобритании. 28 апреля Гитлер денонсировал Пакт о ненападении с Польшей. Тем не менее Варшава в надежде на помощь Запада не уступила ни на шаг. Это, вероятно, был именно тот момент, когда диктатор принял решение изолировать Польшу по примеру Чехословакии и исключить ее как стратегический фактор и как форпост против СССР^{296}. Его намерение вести войну за «жизненное пространство» на советской территории, как это относительно верно учитывал и план Альбрехта, было непреклонным. На параде в честь пятидесятилетия диктатора 20 апреля 1939 г. можно было увидеть вермахт, который лишь внешне свидетельствовал о наличии современного вооружения и его полной готовности к ведению войны. Это, очевидно, вызвало у Гитлера приступ паники, что он может опоздать с принятием решения, и дало ему решимость принять его, чтобы начать большую игру еще в том же году^{297}. Все, что ему мешало начать войну, он готов был смести со своего пути с беспощадной решимостью. Сенсационное денонсирование 28 апреля 1939 г. Морского соглашения с Великобританией и пакта о ненападении с Польшей было призвано продемонстрировать тот факт, что он не блефовал.

Примечательно, что он в тот момент, в отличие от кайзера четвертью века ранее, не рассчитывал на то, что сумеет добиться победы в войне, нанеся удар по Франции, и не сможет встретить вероятную угрозу на восточной границе, располагая там лишь несколькими дивизиями прикрытия. В этом Гитлер был единого мнения с командованием сухопутных сил, которое в апреле-мае 1939 г. как никогда боялось сражения на Западе, которое могло перейти в позиционную войну на истощение.