Враг твой (СИ)

Собрав всё необходимое в мешки и по совету правителя связав их вместе, выношу груз из корабля. Нацепляю очки и проверяю прозрачность бортов… Увы, Император прав. Простым глазом это ещё не улавливается, но аппаратура уже замечает, что особо яркие звёзды просвечивают по углам. Захожу ещё раз внутрь, забрать корзину и поставить самоуничтожение на обратный отсчёт, чтобы не тянуть резину. Доедать ужин придётся под открытым небом, например, под указанным деревом. А потом — двигать в сторону шоссе и ловить попутку до города.

По следам двуногих выбираюсь на пыльную грунтовку, ещё тёплую от дневной жары. Отсюда слышно, как по другую сторону, за узкой полосой кукурузных стеблей, журчит вода. И дерево тоже вижу — не земное, а местной породы, больше смахивающее на несколько растущих друг на друге грибов-переростков. Длинный пустой ствол с редкими перетяжками, и полусферами обвисающие с макушки ветви-пластины. Могу поспорить, днём они встают на ребро и не дают никакой тени. Оборачиваюсь в сторону корабля: грунтовка приподнята над полем, и металлический куб прекрасно виден. Да и дистанция-то до него — меньше двух леров. А в мозгу беззвучно тикает отсчёт — десять рэлов… девять… восемь… Стою, не в силах уйти, ведь это была последняя прочная ниточка, связывающая нас с Империей. Правителя, видимо, гнетут те же мысли, я прямо их физически ощущаю. Надо же, не замечала и не подозревала, что тактильный контакт, даже сквозь ткань, усиливает и эмпатическую связь. Мы даже дышать синхронно стали — на один мой вдох-выдох попадает ровно два вдоха-выдоха правителя.

…Два. Один. Ноль. Над полем вдруг пролетает лёгкий шелест, и куб исчезает в один миг — только что был, и уже нет. Но реакции моего мозга хватает, чтобы уловить движение, словно корабль сам в себя втянулся, как макаронина в человеческий рот, только сразу со всех сторон. Жутковато. Слегка передёргиваюсь и сворачиваю сквозь кукурузные дебри к дереву. Немного приходится пошуршать, вспугивая янтарных летучих светляков, но вскоре я стою на крутом, высотой почти точно в Альфин рост, берегу. Внизу — намытая песчаная отмель и журчащая по камням вода. Река не слишком широкая, но быстрая и мне по плечо на стремнине, а на другой стороне тянется полоса таких же грибообразных деревьев, сквозь которые под светом звёзд проглядывает ещё одно бесконечное поле.

Сбрасываю мешки под дерево. Потопав ногой по земле, убеждаюсь в прочности откоса и усаживаюсь на обрыв, свесив ноги, а корзину ставлю рядом, чтобы далеко не тянуться.

— Мне любопытно, продвинулись бы до этой фазы выживания те далеки, которых планировал создатель? — спрашиваю скорее в воздух, чем у Императора, но он всё же отвечает, терпеливо, как непонятливому ребёнку:

— До этой фазы выживания не продвинулись бы и далеки нашей породы. Первый же визуальный контакт с местным населением поставил бы точку на возможности солгать, а дальше бы начались боевые действия. Но если ты хочешь чисто умозрительный расчёт, с допущениями, то с задачей гарантированно справилась бы только элита. Чем ниже ранг, тем меньше шансов оторваться от инструкций и начать действовать самостоятельно.

— Но всё же, для нас шанс есть. А для далеков с полностью отключёнными эмоциями и аннулированной моралью? Спасая тебя, я подчинилась заложенной директиве защищать старшего по званию. Но эта директива выработана потому, что без командира в бою отряд бесполезен. Исходя из твоих слов, мы ничем не отличаемся…

— Отличаемся! — рявкает он, зло стискивая конечности. Пожалуй, останутся синяки. — Если отряд лишается командира, он переизберёт нового, чья кандидатура не вызывает споров и отторжения. А это — признак таких качеств, как «предпочтение», «уважение», «признание авторитета», «признание опыта». Для существа, лишённого возможности предпочитать или уважать, выбор превращается в неразрешимую задачу или в случайное решение.

— Но разве они не могут выбирать по критерию «у номера такого-то опыт больше»?

— Нет, потому что они не в состоянии дать оценку опыту! Оценка — результат работы параметров «хорошо» и «плохо», а для их усвоения и рабочего применения надо уметь различать добро и зло, чувствовать позитивное или негативное отношение к чему-либо, и неважно, по каким критериям эти понятия разграничены. Ты можешь заложить некие критерии даже в компьютер, но как только ситуация вылетит за их рамки, он зависнет или найдёт некорректное решение. Он не в состоянии критиковать, он не в состоянии анализировать без заложенной извне программы. Далеки с атрофией морали и эмоций не могут действовать быстро и эффективно, они теряются, как только им не хватает инструкций. Сколь просто было бы мне вами управлять, будь вы такими же, и сколь быстро бы мы вымерли, как вид!

— Но критика Системы…