Враг твой (СИ)

— Вызов в хронолабораторию, с вещами, — подхватываю ящик, засовываю под крышку свисающий кончик гольфа и, не в силах сдержать радость, несусь на выход, а значит, на Эту. Горстью сгребаю таблетки, закидываю в рот и кое-как проглатываю, залпом выхлестнув в себя стакан с пойлом. — Двадцать Второй, отставить волнение. Номер Два! За старшего до моего возвращения или альтернативного приказа командования!

Пусть будут паиньками. Самым хорошим добуду по шоколадке.

Дом, милый дом, до свидания! Я буду ужасно по тебе грустить. Не сомневаюсь, что погрустить придётся, иначе зачем мне приказано взять с собой личные вещи? Это не передислокация отдела, об этом бы известили заранее и всех. Куда более возможно то, что меня отправляют на задание. Уже безразлично, какое. Как там выразился кукурузный старлей — «плевать»? Так вот, после падения в Вихрь и милой встречи со сфероидами уже плевать, куда ещё меня засунет Империя. Чувство страха отшибло напрочь, осталась только радость — кончилось шестидневное непонятное сидение на одном месте, я снова в деле. Да хоть командировка на Галлифрей, я всему рада!

Этаж, где расположена главная хронолаборатория, находится на самом верху базы «Центр». Меня ждут, и, отчитавшись местному узлу контроля, я быстро шагаю по знакомому, залитому зелёным освещением коридорчику к шлюзовой, ведущей в стерилизационную камеру. Понятно, что это необходимая мера, иначе велик риск не только притащить на базу что-нибудь из глубин Времени, но и нечаянно потерять там что-нибудь типа микроорганизмов. А то однажды, ещё в глубокой древности, далеки-темпоральщики доигрались с неучтёнными мелочами, и на Сол-3 и Сто появилась обычная скарианская болячка, теперь известная там как «корь», а оба вида с тех пор очень быстро приобретают иммунитет к нашим вирусам на её основе. Больше подобных издержек производства хроноотдел старается не допускать.

На этот раз мозг регистрирует все детали, не отвлекаясь на абстракции. Захожу в узкое, похожее на шлюз, помещение. Вещи приходится вытряхнуть на обработку в специальную камеру, а самой — набрать в грудь побольше воздуха, зажать рукой нос, закрыть глаза и не дышать те три рэла, пока через стерилизатор проносится ядовитый газ, а лампы переходят в ультрафиолетовый режим. Следом идёт волна тёплого аэрозоля, растворяющего остатки яда на одежде, лице и в волосах, потом — порыв горячего воздуха. Через некоторое время открываю внутренний люк — уже умеренно обеззараженная, но опять взъерошенная. Сила обдува рассчитана на далека, а не на прототипа, волосы традиционно стоят дыбом, и пригладить их толком без влажной расчёски не получится. Получаю у выхода свои вещи, всё-таки слегка пованивающие отравой, но это ненадолго, газ быстро разлагается. Сметаю барахло в ящик и наконец прохожу внутрь.

Когда я впервые здесь оказалась, я ещё не особо приглядывалась к деталям — слишком их в лаборатории много и слишком не до того мне было. Но за месяц постоянно пересекающейся работы с Контролёром я пообвыклась и уже спокойно воспринимаю здешние габариты. Только под внешней бронёй станции можно позволить себе такое большое открытое пространство без несущих конструкций, зато похожее на лабиринт из аппаратуры. Стерильная белизна, никаких тёмных деталей, даже пол молочно-белый, чтобы каждую соринку и пылинку видеть сразу. Уборку тут проводят раз в три скарэла, такой чистоты даже в микробиологической лаборатории, наверное, нет. Ярко выделяется на общем фоне гигантский темпоральный гироскоп в центре зала — два лера в поперечнике, окутанный мягким золотистым маревом артронной энергии, вполне различимым даже при свете. На нём держится всё локальное время наших баз в междумирье, и с него же координировали наши флоты и внешние станции, пока они ещё существовали. Освещение в лаборатории, кстати, устроено так же, как в зале Совета — источников не видно, но очень светло и в принципе нет падающих теней. Штат в основном состоит из «синих» и «оранжевых», но сервы тоже попадаются. Конечно, не тупые исполнители, а высококлассные наладчики с талантом решать экстренные нестандартные задачи без помощи извне и с чутьём ко Времени. Других сюда не берут.

— Мать Скаро явилась по вызову, — отчитываюсь погромче, чтобы обратить на себя внимание страшно занятого персонала, и вдруг замечаю деталь, которой раньше здесь не было.

Идеально ровный куб из далеканиума возвышается в центральной части лаборатории, совсем рядом с гироскопом. Глазомеру я не очень доверяю, но мне кажется, что грани у него высотой примерно в два с половиной де-лера, а учитывая нашу любовь к идеальности, скорее всего, так оно и есть. От махины гироскопа, куда-то за куб, а может, и в него тянутся толстые кабели. И хотя он не похож на старинную машину времени, которая спасла нас на линкоре, я почему-то догадываюсь, что это современная модель того же самого. Обалдеть!

— Мать Скаро, — ко мне подъезжает и уважительно салютует посыльный серв, — Контролёр Времени ждёт тебя. Следуй за мной.