Враг у ворот

    На улице дул пронзительный ветер, по небу, подсвечиваемому снизу мощными прожекторами наземной обороны, плыли размытые тела дождевых облаков. Я глянул на часы, было две минуты второго, навряд ли вылет состоится сегодня, в такую погоду не то, что б лететь до Омахи, до Лондона, наверное, не дотянешь.

     Выйдя на взлётную полосу, мы, миновав ворота с обеих сторон затянутых колючей проволокой, подошли к дверям длинного барака. С двух сторон от двери находились сложенные из бетонных блоков брустверы, откуда на нас мрачно глядели дула тяжёлых пулемётов. Послышался окрик, сержант, придержав меня рукой, вытащил из кармана сложенный лист бумаги. Из-за бруствера вышел лейтенант, молча пробежал глазами по тексту листка, придирчиво оглядел меня, и махнул рукой, показывая, что б мы проходили.

      Внутри барак был ярко освещён, оглядевшись я понял, что мы с сержантом были здесь не единственными посетителями; в глубине барака явственно слышались приглушенные голоса. Мы двинулись в ту сторону, обходя многочисленные стеллажи и ящики, стоявшие и валявшиеся в беспорядке на полу.

      При нашем приближении голоса умолкли; миновав ещё один длинный стеллаж, мы, наконец, нашли их обладателей – около большого стола заваленного разнообразным оружием, стояли Михаил, одетый уже не в свой щегольской костюм, а в чёрный костюм десантника, полковник и ещё какой-то военный с нашивками капитана. Полковник приветственно поднял руку.

– А… Пол! Присоединяйтесь, тут есть всё необходимое… если что-то незнакомо, капитан Харрис

объяснит, что к чему, – указав рукой на капитана, полковник, что-то шепнул Михаилу, и, не проронив более не слова, быстро пошёл в сторону выхода. Из-за  стеллажей бесшумно выскользнули несколько фигур в защитной форме – личная охрана полковника. Я досадно мотнул головой, продолжительные перерывы между заданиями пагубно сказывались на моем внимании. Месяцами ми двумя раньше я заметит этих парней еще от входа…

 Ну да ладно, закурив сигарету я оглядел стол; люгеры, кольты, беретты, несколько снайперских

винтовок – от простейшей американки гаранд, до экспериментального,  неизвестно как попавшего сюда немецкого комплекса SEF-44S; гранаты объёмного действия, осколочные, противотанковые; огромный выбор холодного оружия; несколько огнемётом и противотанковых комплексов. Протянув руку, я взял пистолет необычной формы, полированная рукоять, казалось сама прилипала к руке, чуть удлинённое дуло, было сплошь усыпано тончайшими прорезями и имело очень малый калибр.

– Тайфун 27, – капитан, чуть приблизившись ко мне, попросил передать ему пистолет. – Создан на

базе немецкого Р-27 М2,  калибр изменён с 7.65 до 5.45; пули со смещённым центром тяжести имеют чуть продолговатую форму, внутри стальной стержень; встроенный глушитель позволяет вести  стрельбу практически бесшумно; магазин увеличен до девятнадцати зарядов, огонь как одиночными, так и очередями. Можете попробовать.

  Капитан, вытянув руку, несколько раз пальнул в развешенные вдоль дальней стены мишени;

пистолет издал нечто похожее на пых-пых, и на одной из мишеней появились несколько маленьких дырочек. Словно заправский ковбой, крутанув пистолет вокруг указательного пальца, капитан протянул его мне.

– Пол, – я, уже изготовившись стрелять, остановился. Михаил, дружелюбно улыбаясь, протягивал

мне внушительного размера пистолет. – Попробуйте прежде этот.

  Я принял оружие; пистолет, несмотря на внушительные размеры, оказался довольно лёгким; сбоку рукояти я увидел надписи на русском одиночными-автоматическими, щёлкнув расположенный над ними рычажок в положение автоматическими, я прицелившись нажал на спусковой крючок. Пистолет чуть завибрировал в руке, я услышал лёгкое, басовитое бу-бу-бу и  от выбранной мною мишени стали отлетать огромные куски картона; выпустив всю обойму, пистолет мягко щёлкнул, словно предлагая мне вставить ещё одну. Неподдельно удивлённый я обернулся к Михаилу, тот, все так же дружелюбно улыбаясь, принял у меня это чудо.

– ТТ – М2, спец модификация по индивидуальному заказу, специально для заданий такого рода.

Этот мой личный, если хотите достану и вам такой же.

   Я приложил ладонь к виску, благодаря столь неожиданно благожелательного ко мне Михаила.