Враг в зеркале

- Да, было много, - согласился я. - Чересчур много. У меня тут дело к тебе. Позвони в банк, только лучше Эдику в филиал. Пусть он перешлет мне часам к десяти сюда в Нижний Новгород тысяч десять. Конечно, долларов. Да, в здешний филиал "Бета-банка". Я тут, понимаешь, вчера растерял свои сбережения. Даже одеться не во что.

Таня тихонько засмеялась.

- Да, - вспомнил я. - Скажи Эдику, чтобы предупредил "Бета-банк", что деньги заберет доверенное лицо. Записываешь? Соколова Татьяна...

- Андреевна, - подсказала Таня.

- Андреевна, - продиктовал я. - И очень срочно.

- Что у тебя там опять произошло? - встревоженно спросил Илья. - По телефону можешь?

- Лучше потом, при встрече. И не забудь предупредить Эдика о доверенном лице. Я сейчас не могу пока выйти на свет божий.

- У тебя правда все нормально? - спросил Илья.

- В пределах, в пределах. Так ты не забудь.

- Хорошо, предупрежу.

- Ну и прекрасно. Давай, я жду.

Я положил трубку. Таня засмеялась, уже не сдерживаясь.

- И почему это ты не можешь выйти?

Я погрозил ей пальцем и ухмыльнулся.

- Тебе придется сегодня не только получить деньги, но ещё зайти купить мне шмотки. Ну что, доверенное лицо, можно тебе доверить покупку одежды для мужика?

- Не знаю, не пробовала, - ответила она и вдруг погрустнела.

- Что-нибудь случилось? - спросил я. - Мы ведь так и не рассказали друг другу, что с нами произошло. С кого начнем: с тебя или меня?

- С тебя, - тихо сказала Таня.

И мне не понравилось изменение её настроения, но решил не распрашивать: надо будет - скажет.

Я же бодро начал свой рассказ, однако был тут же остановлен.

- Наркотик? Так вот оно что!.. Ты говоришь, что нас накачали наркотиками?

- Конечно. Я даже заехал на Лубянку, чтобы сделать анализ крови.

- Ну и?..

- Однозначно положительная реакция. Наркотик из новых американских разработок. Можно сказать, нам с тобой повезло испытать на себе сверхсекретную наработку бывших врагов.

- Так вот почему... - сказала она и замолчала.

- Что "почему"? - спросил я.

- Нет, ничего, продолжай, - попросила Таня.

Я стал рассказывать о том диком сумбуре, в котором пребывал весь вечер в ресторане. Не только вечер, всю ночь. Как нашел себя в Москве. Рассказал о посещении "Белого дома", о предупреждении отойти от нижегородских дел и желании отправить меня на отдых.

- Правда было бы здорово? Сейчас получили бы деньги и махнули бы в Майами, или на Канары. Большие, как дом, волны, серфинг, солнце...

- Ты словно бы меня соблазняешь?

- А ты согласилась бы?

- Когда? Сейчас?

- Ну, может, чуть попозже?

- А вот попозже и соблазняй, - безнадежно махнула она рукой.

- Я ловлю на слове. Однако слушай дальше.

Я продолжал рассказывать о своих свежих ещё похождениях так, как привык это делать всегда: несколько отстраненно и с насмешкой, присутствующей и в словах, и в тоне, но Таня слушала меня так внимательно и с таким, постоянно меняющимся вместе с рассказом лицом, что я незаметно увлекся сам, переживая вместе с ней все то, что случилось со мной. Мне было странно, что она понимала и принимала всерьез не только то, на что я обращал её внимание, но и на вещи, которые я, так до конца и не осознав, старался опускать. Так, неожиданно её заинтересовало упоминание о воронах, последние дни преследующих меня. Я рассказывал:

- Мне, знаешь, везет на ворон. Я уж думаю, не следить ли их за мной приставили; такие, знаешь, маленькие телекамеры на грудь - и лети. Чуть что происходит, так они сразу тут, как тут...

Я замялся, потому что вспомнил свою реакцию при встрече с этими птицами.

- Ты, верно, не все рассказываешь, все это не может быть просто, сказала Таня и помолчала, - совпадением.

И странно, это её замечание впервые заставило меня всерьез обратить внимание на эти, как мне казалось, казусы. Как говорят: если видишь птицу, похожую на утку, которая крякает, как утка, и ходит, как утка, и летает, как утка, то скорее всего перед тобой утка.

Но я не стал акцентировать свое внимание на этих идиотских... конечно, совпадениях, тем более что и кроме ворон было в моем рассказе много... занимательного. Особенно, что касалось морга и обстоятельств моего освобождения.

- Ты из этих покойников сделал лестницу?! - с дрожью в голосе спросила Таня, и я тут же вновь ощутил страшное дыхание потустороннего морозца, исходящего от твердокаменных ледяных фигур.

Однако, рассказывая, я невольно упорядочивал события, находя в них смысл, который из-за быстрой смены впечатлений ранее ускользал. И кое-что откладывалось в голове, я начинал - ещё очень смутно - видеть (или думал, что вижу) общую картину преступлений. А главное, мне было просто приятно наблюдать, как слушала меня Таня: не упуская ни слова, ни взгляда, ни жеста.

Я уже закончил рассказывать, но Таня продолжала смотреть на меня блестящими, расширившимися глазами. Мне было приятно, что там ни говори.

- Теперь твоя очередь, - сказал я и, словно задул огонек, освещавший её изнутри.