Враг врагов (СИ)

— Обидела? — удивился Колька. — Нет, ничем ты меня не обидела. Лаура, да что с тобой?

Волшебница отступила на шаг, глядя на возлюбленного с изумлением и даже страхом.

— Ты ведь целовался с этой своей Альминой, — повторила Лаура тихо. — И сегодня вы с ней сидели в обнимку. Это ведь ненормально.

— А что здесь ненормального? — пожал плечами Колька.

Лаура вконец растерялась. Она не понимала, с чем столкнулась. Ну не мог ее Коленка, тот самый, в которого она влюбилась без памяти, оказаться таким наглецом и негодяем. Или же он все-таки околдован какой-то черной магией? Но подобные чары всегда оставляли следы, а Лаура, стоя в двух шагах от Кольки, не чувствовала в нем никаких признаков колдовского воздействия.

Она вновь заговорила, на этот раз стараясь выдерживать спокойный тон, хоть это и стоило ей немалого труда:

— Коля, мы же вместе. Как ты можешь целоваться с другой? Это….

— А, вон ты о чем, — перебил ее Колька, и смущенно почесал затылок пятерней. — Слушай, Лаура….

Он запнулся, явно подбирая слова. Лаура со страхом ожидала продолжения. Она чувствовала, что сейчас прозвучит что-то очень нехорошее, и внутренне сжалась от ужаса.

— Наверное, дело все в том, что мы с тобой происходим из разных миров, — начал издалека Колька. — И в моем мире все это обстоит проще. В общем, все было классно, мне было с тобой хорошо, но нужно двигаться дальше.

— Двигаться дальше? — повторила побледневшая Лаура.

— Ну, не то, чтобы дальше. Просто, жизнь меняется. Сегодня тебе нравится одно, завтра другое. Мы с тобой неплохо провели время, но давай не будем все усложнять. Мы же взрослые люди, верно?

— Верно, — тупо повторила Лаура.

— Поэтому давай просто останемся добрыми друзьями, — улыбнувшись, предложил Колька.

Верховная волшебница Форинга всегда отличалась отменой сообразительностью, иначе никогда не достигла бы таких высот в изучении магии. Но сейчас разум отказал ей. Она никак не могла понять, о чем говорит ей ее возлюбленный.

— Что значит — останемся добрыми друзьями? — тихо произнесла она. — О чем это все?

— Ну, как это — о чем? — пожал плечами Колька. — Как еще понятнее-то сказать?

Лаура осторожно спросила:

— Ты что, бросаешь меня?

— Да почему сразу бросаю? — возмутился Колька. — Вот не надо выставлять меня каким-то злодеем. Мы здорово провели время вместе, мне все понравилось, но не надо раздувать из этого невесть что.

— Ты ведь сделал мне предложение, — пробормотала потрясенная Лаура.

— Когда? — испугался Колька. — Нет, такого не было. Не придумывай!

— Там, на развалинах старой крепости, перед самой битвой.

— Это было не предложение, — терпеливо объяснил Колька. — Это я просто пошутил.

Его физиономия недовольно сморщилась, будто весь этот разговор окончательно перестал доставлять ему удовольствие, и он желал как можно скорее завершить его.

— Лаура, послушай, мы же не дети, — умоляюще произнес он. — Не нужно всего этого. Я еще молод, мне рано жениться. Я хочу попробовать того, этого… Нет, я не хочу сказать, что между нами все кончено раз и навсегда. Может быть, когда-нибудь мы попробуем снова….

Не дослушав его, Лаура повернулась к Кольке спиной, и на негнущихся ногах покинула садик при лазарете. Ей стоило нечеловеческих усилий не разрыдаться по пути домой, и только когда за ней захлопнулась дверь, волшебница тяжело пустилась на пол и дала волю душившим ее слезам.

Глава 12

Весь этот день был каким-то странным. Началось с того, что какие-то болваны, шутки ради, распустили по Форингу слух, что будто бы на город с большим войском, состоящим сплошь из чудовищ, идет сам Свиностас. Поскольку горожане и без того были на взводе, а тема Свиностаса не сходила с их уст, слух это произвел сильнейшее впечатление на обывателей. Многие, впрочем, не утратили здравомыслия, и усомнились в его правдивости, но нашлись и те, кто повелся на утку и ударился в настоящую панику.

В полдень к резиденции ордена паладинов пожаловала делегация встревоженных горожан, общим число голов в пятьдесят. Люди были напуганы, с жаром мусолили тему скорого конца света, и требовали позвать к себе Ильнура, чтобы тот либо подтвердил, либо опроверг гуляющие по городу страшные слухи.

Подобного рода массовые психозы случались в Форинге нередко — сказывалась близость к границе, откуда в любой момент могли пожаловать враги. И Ильнур давно овладел искусством справляться с ними. Верховный паладин выходил к встревоженным людям, всем своим видом демонстрируя полное спокойствие. Он говорил с ними громким уверенным голосом, терпеливо объясняя толпе, что боялся нечего, и что он лично ручается за это. Его невозмутимый вид и тон оказывали волшебное действие на взвинченную толпу. После десятиминутной беседы напуганные люди, только что балансировавшие на грани паники, полностью успокаивались и с улыбками расходились по домам.

Но в этот день все было иначе. Вопреки обыкновению, Ильнур не вышел к встревоженной толпе. Вместо него к людям обратился один из паладинов, сообщил, что Ильнур не здоров, и не может пообщаться с ними, а затем предложил горожанам не толпиться без нужды возле резиденции ордена.