Враг за Гималаями

— Совершенно непроизвольно. Во время террористического акта, случайной жертвой которого оказался Наметкин, в его голову угодил кусок металла, так там и оставшийся. Естественно, это не могло не повлиять на деятельность мозга, с одной стороны, вызвав паралич, а с другой — пробудив совершенно необыкновенные способности. Это первый фактор. Второй фактор — сильнейшая психологическая установка на суицид, которую он стал вырабатывать в себе, убедившись, что другим путем уйти из жизни не сможет. Все это, вместе взятое, и позволило его душе однажды покинуть тело. Впоследствии, действуя уже вполне осознанно, он использовал для развоплощения болевой шок.

— Ладно. Допустим, что Наметкин посещал прошлое. И мог как-то влиять на него. Кем, по-вашему, он был — орудием слепого случая или инструментом предопределенности?

— Этот вопрос еще раз свидетельствует в вашу пользу. С самого начала для нас это была проблема проблем. В конце концов мы пришли к следующему выводу: все. что Наметкин еще только собирается сделать, в прошлом уже совершилось. Этому даже нашлись доказательства, пусть и весьма спорные.

— То есть мир в привычном для нас виде существует только благодаря стараниям Наметкина?

— Не исключено.

— Вам известно, что в античные времена он убил легендарного Минотавра, настоящее имя которого было Астерий?

— Нет, — впервые за все время разговора Котяра утратил свою слегка высокомерную невозмутимость. — Но именно эту цель он ставил перед собой, отправляясь в последнее душестранствие.

— Куда? — переспросил Донцов.

— В душестранствие. Такой термин мы придумали для обозначения его визитов в прошлое. Но откуда вам это известно? Вы встречались с Наметкиным?

— Дать ответ на ваш вопрос не так просто, как это кажется. Пока я отвечу так — вполне возможно. Кроме того, я разговаривал по телефону с человеком, назвавшимся его именем, и читал записки другого человека, также написанные от лица Наметкина.

— Неужели он раздвоился?

— Если бы! Речь идет о четырех или пяти существах. Кроме того, вполне возможно, что не все они люди.

— Это невозможно.

— Все, о чем говорили вы, прежде тоже казалось мне невозможным. Верить в это нельзя, но к сведению принять следует. Вот и вы примите мои слова к сведению.

— Хм… — задумался Котяра. — Если случаи расщепления личности встречаются сплошь и рядом, то почему же нельзя расщепить душу. Вопрос лишь в методике… Кто лишил жизни телесную оболочку Наметкина? Те самые существа, о которых вы говорили?

— Да, — после некоторого колебания произнес Донцов.

— А какой в этом смысл?

— Пока не знаю.

— Вы можете свести меня с кем-нибудь из этих Наметкиных?

— Нет. Я и сам не имею с ними контакта. До самого последнего времени они были для меня дичью, а я для них — охотником.

— Теперь ваши взаимоотношения изменились?

— Это скоро прояснится.

— А возможность того, что с нами ведет игры вовсе не Наметкин, а к го-то другой, присвоивший его имя и память, вы не учитываете? Ведь мы даже представить себе не можем, в каких адских безднах он побывал, и с какими порождениями потустороннего мира столкнулся.

— Такая мысль приходила мне в голову. Но кем бы ни оказалось это создание на самом деле — Наметкиным или его антиподом — мы против него практически бессильны. С предопределенностью нельзя бороться, ни с доброй, ни с дурной.

— Предопределенность как раз и подразумевает действие, борьбу, — горячо возразил Котяра. — Ничего не предпринимая, мы и ничего не добьемся. Да, дело принимает скверный оборот… Я, пожалуй, откажусь от поездки в Норвегию.

— Зачем? Вы уже не в состоянии что-либо изменить. Роль профессора Котяры сыграна, и сейчас был ваш последний выход. Финал доиграют без вас. Кроме того, в сложившейся ситуации, — Донцов кивнул налетное поле, залитое огнем прожекторов, — внезапный отказ от полета может быть воспринят не совсем адекватно.

— Подождите. — Котяра прищурился. — Уж не ваших ли рук это дело?

— Никаких комментариев, как принято сейчас говорить.

— Господи, зачем это вам понадобилось? Наши проблемы можно было обсудить как-то иначе. Цивилизованным методом…

— Иначе, сами знаете, не получилось. Избегали вы меня всячески. А что значит какая-то задержка рейса но сравнению со смертным врагом, угрожающим нам из-за Гималаев? Или даже по сравнению с моей скорой кончиной, которая будет вам так на руку.

— Вы сумасшедший!

— С кем поведешься, от того и наберешься… А Олега Наметкина или его убийц, что одно и то же. больше не ищите. Ваши пути разошлись раз и навсегда. Постарайтесь увековечить свое имя каким-то другим способом. Например, придумайте универсальное средство от запоя…

На летном поле загудели моторы, и пожарные машины, построившись в колонну, укатили прочь. Затем стал разъезжаться и милицейский транспорт. Половина прожекторов погасла.

— Приготовьтесь к посадке. — возвестила бортпроводница, все это время поддерживавшая связь с диспетчерской. -.Администрация аэропорта приносит вам глубокие извинения за доставленные неудобства. Счастливого пути.