Враг за Гималаями

В беседе наступила неопределенная пауза. Донцову вдруг припомнилась пословица «Лучше с умным потерять, чем с дураком найти». Нет. устраивать какие-либо гешефты с этим скользким типом не стоит. Себе дороже будет.

— Заберите деньги. — сказал он сквозь зубы. — Быстро. И впредь в такие игры не играйте.

— Понял. — Фотограф накрыл деньги пустой сковородой и, как за спасательный круг, схватился за початую бутылку. — Можно?

— На здоровье.

— Красивый у вас… эксперт. — сказал фотограф, сглотнув. — Мне бы такую в модели.

— Поговорите, авось и согласится. Почему Дуня ушла от вас?

— Она ничего никогда не объясняла. Приходила и уходила, когда хотела. Заказала себе собственный ключ от дверей.

— По-русски хорошо говорила?

— Лучше нас с вами.

— А по-вьетнамски?

— Наяву никогда.

— Что значит — наяву?

— Во сне она частенько бормотала что-то такое… бям-тям-пям… А больше никогда. Во сне она вообще сильно менялась.

— Во сне все меняются, — пожал плечами Донцов. — Ничего удивительного.

— Нет, тут совсем другое дело. Поясняю на примере. Я все же мужчина. — Фотограф передернул пухлыми плечами. — И ко всякой экзотике неравнодушен. Однако все мои попытки сблизиться встречали со стороны Дуни резкий отпор. А вот со сна, в полудреме, она была совсем другая. Ластилась, мурлыкала, готова была отдаться, но, проснувшись окончательно, немедленно прогоняла меня. Как будто надевала на себя совсем другую личину.

— По-моему, это несущественно… Своих вещей она здесь не оставила?

— Абсолютно ничего. Ни пылиночки. Я даже сам удивился. Пустые флаконы из-под шампуня и то с собой унесла.

— Добавить ничего не хотите? — спросил Донцов, заслышав, как в гостиной Цимбаларь начинает насвистывать марш «Кавалерийская рысь», что означало: пора сматываться. Наверное, пришло время сдавать обратно Марусю.

— Добавить… добавить. — Фотограф задумался. — Вы хотите ее арестовать?

— Не исключено.

— Будьте осторожны. Она — оборотень. — Сделав такое в высшей степени неожиданное заявление, фотограф немедленно хлобыстнул третий стакан.

— Как это понять? — Донцов, уже успевший встать с табуретки, застыл посреди кухни.

— Как хотите, так и понимайте. Я свое слово сказал. Только она оборотень не обликом, а, так сказать, натурой… внутренним содержанием. Опять же обратимся к примеру. Я в Штатах немало лет прожил, английский язык в совершенстве знаю, но любой коп или даже уличный попрошайка легко определял, что я чужой. А она год назад прибыла сюда из глухой вьетнамской провинции, и сразу стала как своя. За исключением мордашки, конечно. Так легко обыкновенный человек к незнакомой жизни не приспособится. Поэтому я и говорю — оборотень она. Хотя людям зла не причиняет.

— Теперь уже причиняет. — сказал Донцов.

ГЛАВА 11 ДЕНЬ УДАЧ И РАЗОЧАРОВАНИЙ

Утро началось с неприятной новости. Кондаков как ушел вчера еще до полудня на поиски связей с азиатскими мафиози, так и не вернулся. Уже скоро сутки, как он не появлялся ни на службе, ни лома. И даже вестей о себе не подавал, что на него было совсем непохоже.

Многочисленная родня ветерана уже вовсю теребила руководство отдела, хорошо хоть, что до полковника Горемыкина этот слушок не успел дойти.

— Вот будет номер, если нашего деда в какой-нибудь опиумокурильне прикончили. — сказал Цимбаларь.

— Плохо ты его знаешь, — возразил Донцов. — Павла Фомича голыми руками не возьмешь.

— Голыми руками, может, и не возьмешь, а голой бабской дразнилкой — запросто. Он, между прочим, хоть и бывший марксист, но человек весьма страстный. Я это не понаслышке знаю. Подсунь ему какую-нибудь вертихвостку — сразу клюнет. А азиатские марухи не нашим чета. Они этот перепихнин с самого детства изучают. Как у нас домоводство. Больших высот в своем деле достигли. Любого бугая могут до смерти затрахать, а не то что дедушку, износившегося на службе отечеству.

— Ты заранее не паникуй. Еще, как говорится, не вечер. Вдруг и появится.

— Хрен он появится! — воскликнул в сердцах Цимбаларь. — Пропадет, как ягненок в волчьем логове. Мясо на фарш пустят, из шкуры кошельков наделают. Азиаты, одно слово. Давай никому не скажем, что мы к этому делу причастны. Дескать, действовал по личной инициативе. Пропал по собственной вине.

— Нельзя так, — покачал головой Донцов. — Мы его в эту историю втравили, нам его и выручать. Если к обеду не появится, отправимся на поиски. Пройдем по всей предполагаемой цепочке от начала до конца. Не может такого быть, чтобы где-нибудь следов не осталось.

Однако проблема, к счастью, вскоре разрешилась сама собой. Снизу позвонил дежурный и сказал не без издевки:

— На улицу выйдите. Вас там за углом дружок поджидает.

— Почему за углом? — удивился Донцов.

— Потому что за угол держаться можно, — ответил дежурный. — А на ровном месте ноги разъезжаются. Еще скажите спасибо, что я на вас начальству не настучал.

— Ничего себе! — присвистнул Цимбаларь, слышавший весь этот разговор. — Дает дедуся стране угля.