Враг за спиной (СИ)

— Да. По сути дела, после того, каких людей Рус поднял, — это формальность. Но у меня принцип: всё делать правильно. Так, как будто никаких связей нет. Так, как будто мы идём с улицы. Чтобы никто не мог подкопаться по сути.

— Конечно! Я понимаю. — Собственно, Юля сама была сторонницей именно такого подхода. Именно поэтому диссертацию она до сих пор так и не написала. С отцом-проректором, она в любом случае защитилась бы, и получила бы заветную корочку кандидата. Но не хотела халтурить, и тему раскрыть желала полностью, насколько это возможно. Теперь ей казалось, что это было в другой жизни. На ум неожиданно пришла строчка из Высоцкого, песни которого любил слушать отец: «Казалось мне, кругом сплошная ночь, тем более, что так оно и было».

А вот с киевским общественным транспортом она познакомиться ещё не успела, и перспектива такого знакомства отчасти пугала. В Занайске троллейбусами или маршрутками она не ездила лет пять.

— Значит так. Мне Рус кое-что передал из вашего разговора. Надеюсь, ты на него не в обиде? — Продолжал Юрий.

— Нет, конечно, это же для пользы дела.

— Ну, так вот. Для того, чтобы получить статус лица, нуждающегося в защите, нужно доказать, что дома тебе грозит опасность, и не просто грозит, а в связи с политикой, убеждениями, религией или чем-то подобным. Ты же вряд ли относишься к свидетелям Иеговы, которых у вас прессуют?

— Нет. Я и в церкви-то не помню, когда была… — Юля пожала плечами. — Говорят, после чудесного спасения многие идут молиться. А меня — не тянет. Хотя, наверное, в Киеве можно было бы найти церковь…

— Можно, конечно. Но раз не тянет, то и не надо. У нас никто ни к чему не принуждает. Ну, а раз религия не подходит, значит, нужно съехать на политику. Но врать на собеседовании ни в коем случае не надо. Там тоже люди не первый день работают. Поэтому мы подробно расскажем о том, как тебя хотели убить. И обязательно упомянём, как к тебе приходили те сторонники «Новороссии». Кстати, ты не помнишь, как называлась их организация?

— Они её и не называли. Но я их имена помню. Один, бородатый такой, в камуфляже, говорил, что он сам в Донецке воевал. Похоже, не врал. Они когда пришли, у нас с кафедры все разбежались на всякий случай. Срочные дела нашли вдруг. Меня с ними одну оставили… — Девушку передёрнуло. — Никто с ними связываться не хотел.

— Ну, вот. Значит, ты это всё подробно рассказываешь, имена называешь, внешность описываешь. Как можно подробнее. Рассказываешь, как тебе было не по себе.

— Не по себе? Да я испугалась просто! С одной стороны, такие типы, от которых непонятно, чего ждать. Могут оскорбить, да что угодно. Могут травлю устроить хоть в интернете, хоть в универе. У нас там их сторонники тоже есть. С другой — если влезть в это, то можно неприятности получить со всех сторон. И на кафедре, и потом при защите, и от ФСБ. Потому я их и отшила так, чтобы у них отпала охота.

— А чего они от тебя хотели вообще? — Уточнил Юрий.

— Чтобы я написала статью о том, что Украина не выполняет обязанностей по отношению к населению Донбасса. И не выполняла их по отношению к жителям Крыма, почему те и выбрали Россию… Статью, говорили они, сначала для их журнала, но эта статья, по их словам, пошла бы как научная публикация. А потом на основе этой статьи — ещё несколько для газет. Сказали, что мне так защититься будет легче. А потом обещали, если всё получится, раскрутить и краевым депутатом сделать. Только этого мне и не хватало..!

— Вот! Тебе предлагали извратить свою научную работу, написав пасквиль об Украине. Обещали всякие блага и политическую карьеру. Ты отказалась. Не надо подробно рассказывать, как обосновала свой отказ. Просто — отказалась категорически, не хотела лезть в политику. И не исключаешь, что попытка тебя убить как-то связана с этим отказом. Месть или, возможно, они не хотели, чтобы ты кому-то рассказала об их предложении. — Юрий задумался. — Кстати говоря, этого действительно нельзя исключать. Хотя, с одной стороны, получается слишком сложно. С другой… Может быть, тебя предательницей посчитали, сторонницей тех, с кем они воевали. Потому решили наказать, а потом именно в Украину и отправить. «На Украину», как они говорят. Кто знает, что у них в голове творится. Как они видят восстановление справедливости… — Иногда Юрий открывал в себе творческие способности, и актёрские тоже, когда требовалось выстроить версию. Да так, что в неё начинал верить не только судья или следователь, но и клиент. В этом случае, по его мнению, ничего особо придумывать не требовалось: версия вырисовывалась сама собой, и была вполне реальной, хотя, конечно, и не единственной. Правда, в рамках этой версии было ещё соображение, о котором он решил не говорить: если бы жертва погибла и была найдена, в Украине тело никогда бы не опознали… Если бы оно было найдено в воде, никому никогда в голову не пришло бы сверяться со списками пропавших без вести в соседней стране, особенно, если это страна-агрессор.