Враги

Алексей усмехнулся. Всего за полгода, пока был при адмирале, он взлетел от старшего лейтенанта до полковника, занимая весьма звучные посты в государственной иерархии. А вот за год безупречной службы, ознаменовавшейся созданием самого передового боевого соединения, десятками серьезнейших боевых операций, он получил лишь устную благодарность командования и безнадежно удалился «от двора». Само по себе это его не слишком расстраивало. Он сражался за свои идеалы, делал то, что считал нужным, и, в общем, не слишком тяготился отсутствием громких званий и почетных должностей. Но у него была программа. Цель его жизни, задача, которую он поставил во главу угла. И для ее решения требовалась власть. Алексей не видел другого способа обрести ее, как снова нырнуть в этот круговорот придворных интриг. «Что же, — подумал Алексей, — громкие, но ничего не значащие должности я уже собирал. Толку из этого не вышло. Попробуем зайти с другой стороны. Поиграем с вами в игру, в первой партии которой вы меня обставили, господин адмирал».

Он подошел к лестнице, ведущий на второй этаж, предъявил пропуск и быстро поднялся наверх, туда, где располагалась приемная президента.

Неизменный Гюнтер Вайсберг встретил его без особого энтузиазма. Удалившийся от президента, явно потерявший влияние на адмирала и попавший на фронт Алексей мало интересовал его теперь. «Холуй, он и есть холуй», — раздраженно подумал Алексей, покорно усаживаясь на стул.

Ждать пришлось долго. Но вот наконец двери кабинета открылись, и вышел человек в штатском костюме. Алексей узнал министра промышленности Лисицына. «Да, — подумал Алексей, — сколько дивизий ни формируй, как отважно ни сражайся, без крепкого тыла, без прочной экономики никакую войну не выиграешь».

— Ваша очередь, господин полковник, — небрежно бросил Вайсберг Алексею.

Тот поднялся и направился в открывшиеся перед ним двери президентского кабинета.

— Здравствуй, Алексей, — приветствовал его радушной улыбкой адмирал. Впрочем, было заметно, что Оладьин слишком озабочен многочисленными проблемами, чтобы действительно радоваться приходу Алексея. Ему явно хотелось поскорее избавиться от проблемы, с которой явился к нему посетитель, и вернуться к более важным делам. — Наслышан о твоих подвигах. Молодец. С чем ты ко мне?

— Я надеюсь, ваше высокопревосходительство, — начал Алексей, — что вы неплохо информированы о действиях моего полка и успехах, достигнутых им.

Часть, подчиненная Алексею, уже разрослась до полка и продолжала стремительно увеличиваться за счет придумываемых им новых подразделений и спецотрядов.

— Да, — растерянно бросил президент, — хорошо поработал. Кстати, я тебя собирался представить к награде…

— Я не о том, — поморщился Алексей. — Возможно, вам докладывали, что во время прорыва к Тихвину успех нами был достигнут только за счет взаимодействия с партизанским отрядом некоего Хопра.

— Что-то слышал, — буркнул Оладьин.

— Так вот, ваше высокопревосходительство, — продолжал Алексей, — мне пришла в голову такая мысль. Сейчас по всей Северороссии действует большое количество партизанских отрядов. Возникали они по-разному. Некоторые — на основе наших попавших в окружение частей, некоторые — как реакция крестьянства на произвол большевиков и немцев. Некоторые, что греха таить, — как простые банды. Но все они так или иначе, пусть даже формально, поддерживают нас, хоть действуют очень разлаженно и на свой страх и риск. Если бы мы могли объединить и скоординировать их усилия, то получили бы огромное преимущество. Положим, если сконцентрировать усилия партизан на подрыве железнодорожных путей на том направлении, где противник готовит или проводит наступление, то без боеприпасов и подкреплений планы врага могут и сорваться. Также партизаны могут способствовать и нашим контратакам и наступлениям. Я уже не говорю о том, какие блестящие возможности открываются для сбора разведывательной информации. Кроме того, мы сразу берем под контроль партизанскую вольницу. Боюсь, если мы этого не сделаем сейчас, в будущем она причинит нам немало хлопот. И я, и многие другие командиры уже установили прочные связи с лидерами некоторых партизанских отрядов. Но пока это не организовано и не оформлено, эффективность невысока. Я подготовил доклад, в котором содержатся мои предложения по организации этой работы.

— Интересно, — кивнул адмирал. — Ты предлагаешь подчинить эту работу Генштабу? Но кому именно, разведке или управлению стратегических операций?