Враги

* Псевдоним, под которым Петр Первый участвовал в Великом посольстве и представлялся мастеровым или бомбардиром.

Впрочем, Алексей, привыкший плести интриги внутри интриг, использовал центр с еще одной целью, о которой не подозревал и сам Колычев. Видя, на что способен каждый из выходящих на борцовский ковер (никогда так не проявляется подлинный характер человека, как в минуты наибольшего напряжения и опасности), Алексей отбирал людей в свою службу. Конечно, это был не единственный способ вербовки. По всей стране и даже за ее пределами искали сильных аналитиков, сыщиков, специалистов по агентурной работе и слежке. Но более всего Алексей доверял людям, которых выбирал сам, здесь, в центре. Это уже потом офицера вызывали в штаб, полицейского - в управление, спортсмена приглашали в тренерскую, где аккуратно одетый человек в темном костюме предъявлял удостоверение офицера госбезопасности и делал предложение, от которого было сложно отказаться. Сложно не потому, что это было опасно, а потому, что служба в управлении у Алексея оплачивалась лучше, чем в армии и полиции, и давала новичку такие гарантии, о которых он и мечтать не мог, нанимаясь к частным предпринимателям, все еще выбиравшимся из послевоенной депрессии. И даже не все из приходивших в управление молодых офицеров и унтер-офицеров узнавали в начальнике своей службы того человека, что боролся на ковре с ними или их товарищами по группе месяца полтора-два назад.

Впрочем, сейчас Алексей приехал в центр не для отбора новых кандидатов, а на индивидуальную тренировку к Колычеву. Пройдя через анфиладу борцовских залов, где уже заканчивались вечерние тренировки различных групп, он свернул в раздевалку, предназначенную только для руководства центра и почетных гостей. Там он сменил свой дорогой английский костюм на борцовское кимоно, привезенное ему Колычевым из Японии, положил пистолет и удостоверение в портфель, который подхватил под мышку, и вышел в небольшой зал с облицованными деревом стенами, с настоящим японским татами из рисовой соломы по всему полу.

Колычев сидел на коленях по-японски, лицом к входу. Его глаза были полуприкрыты. Казалось, он был настолько погружен в себя, что и не заметил прихода своего начальника-ученика. Впрочем, Алексей нисколько не обманывался по этому поводу. Как в свое время мичман Костин, Колычев не позволял никому приблизиться к себе незамеченным. Поставив портфель в углу, Алексей подошел к подполковнику и сел напротив него на колени, Колычев взглянул на генерала и произнес:

- Опять прямо со службы?

- А что, так заметно? - ухмыльнулся Алексей.

- Весь вибрируешь, - улыбнулся Колычев.

- Сложный день, - пожал плечами Алексей. - Ты знаешь, из Москвы прибыл Петерс. Они арестовали графа Этгардта и предлагают обменять его на Сергеева. Помнишь? Которого ты взял в бою под Лугой в девятнадцатом.

- Помню, - кивнул Колычев. - Так обменяй.

- Он очень опасен, - помотал головой Алексей.

- Не меняй, - произнес Колычев.

- Тогда они расстреляют Этгардта.

- Тогда поменяй. - Колычев смотрел на Алексея как на маленького ребенка, не способного решить простейшую задачу.

- Понимаешь, - нахмурился Алексей, - Сергеев обладает такой информацией, которая потенциально очень опасна для нас всех и может чрезвычайно усилить нашего врага.

- Ты знаешь, как поведет себя противник, получив эту информацию? поинтересовался Колычев.

- Предполагаю, - отозвался Алексей.

- Ну, тогда ты усиливаешь себя, заранее направляя его на известный тебе путь, на котором можешь подготовить ему достойную встречу.

- Здесь все сложнее, - вздохнул Алексей.

- Скажи, если ты его отпустишь, это прямо приведет к чьей-то гибели?

- Вряд ли, - произнес Алексей.

- А если вы не пойдете на обмен, это будет означать гибель Этгардта? Тогда о чем ты думаешь?

- Большинство политиков тебя не поняли бы, - улыбнулся Алексей.

- Но ты, надеюсь, понимаешь.

- Понимаю. В душе я с тобой согласен. Но если рассуждать логически, это очень опасно. Все-таки есть политическая целесообразность.

- Когда разум говорит одно, а сердце - другое, нужно слушаться сердца, - произнес Колычев. - Так сказал Конфуций.

- Нравится мне у тебя, - улыбнулся Алексей. - Зал, покой, гармония. Сюда приходишь, как в другой мир попадаешь. И все-таки там, во внешнем мире, все по-другому, все жестче, и по твоим законам выжить невозможно.

- А ты пробовал? - Колычев поднял брови. - Мир таков, каким ты видишь его, и таков, каким ты делаешь его. Измени свое отношение, и многое поменяется.

- Ты думаешь, коммунисты изменятся?

- Нет, но ты будешь действовать иначе. Поймешь, откуда они появились и что надо делать, чтобы избежать негативных последствий их деятельности. Расстрелами и тюрьмами ты ни одну политическую или социальную проблему не решишь. Нужно изменять то, что порождает ее, иначе ты лишь оттянешь момент своего поражения.