Враги

- Как удачно, что мы недавно приняли решение о расширении производства противотанковых пушек. - Алексей положил лист на стол перед Павлом и вышел.

* * *

Через час Павла, вымывшегося в душе, переодетого в костюм, белую рубашку, галстук, лакированные туфли и шляпу, два стражника вывели в тюремный двор. Поверх сковывающих его запястья наручников был наброшен плащ, так что со стороны могло показаться, что человек просто несет верхнюю одежду.

Во дворе стояли два автомобиля. У того, что побольше, ждали Алексей и... Павел не без труда узнал майора Колычева, взявшего его в плен в том бою. Колычев, как и Алексей, был в гражданском. Около второго автомобиля курили четверо мужчин в темных костюмах. По их внушительному виду и по тому, как оттопыривались пиджаки с левой стороны, Павел сразу понял, что это охранники.

- Что-то вы все не в форме? - спросил Павел, подходя к Алексею.

- Так ведь мир на дворе, - ответил Алексей, распахивая перед ним заднюю дверцу автомобиля, - в моде цивильное.

- Что за машина? - поинтересовался Павел, опускаясь на удобное кожаное сиденье.

- "Руссо-балт", - пояснил Алексей, опускаясь рядом, - производится в Петербурге.

- Я смотрю, движение у вас все же правостороннее*?

- Да, - кивнул Алексей. - Я настоял.

- Молодец, тем проще будет объединять с СССР, - улыбнулся Павел.

Алексей промолчал. Колычев, махнув рукой стражникам у ворот, быстро сел на переднее пассажирское сиденье, водитель запустил двигатель. Повернувшись назад, Павел увидел, что охранники бросают папиросы и усаживаются во второй автомобиль.

* Сейчас уже мало кто помнит, что до 1917 года дорожное движение в России было левосторонним и правила ориентировались на Англию. Большевики сделали движение правосторонним, поскольку большая часть техники к ним в начале 20-х поступала из Германии.

- Приличный эскорт, - улыбнулся он.

- Ты до сих пор был политзаключенным номер один, - ответил, отвернувшись к окну, Алексей.

- А Зигмунд? - удивился Павел.

- Выехал в Германию в день отречения, - произнес Алексей. - С ним эмигрировали многие из тех, кто поддерживал его. Но большинство немцев остались. Сейчас четверть граждан Северороссии - этнические немцы.

Кортеж подъехал к тяжелым тюремным воротам. Вырулив на набережную и свернув направо, к городу, машины начали набирать скорость.

- Что еще происходит в мире? - осведомился Павел.

- Да, в общем, ничего неожиданного, - пожал плечами Алексей. - В РСФСР подавлены выступления Антонова и другие крестьянские восстания, вводится нэп, но экономическое положение ужасное. Их показатели среднедушевого дохода и валового производства ниже наших раз в двенадцать. Мы уже почти три года проводим экономическую реформу и живем в условиях мира. Как и должно было быть, коммунисты получили от поляков по зубам в двадцатом. Мы подсобили Пилсудскому, подведя части к границе и понервировав Ленина. Да, у меня для тебя сюрприз. Белая армия в Крыму сумела удержаться. Там сейчас провозглашена Российская республика, наследница Российской империи. Президентом Врангель, а главнокомандующий вооруженными силами - Слащев. Был там небольшой военный переворот в сентябре двадцатого.

- Твоя работа? - спросил Павел. Алексей кивнул.

- Наверное с вами они целуются-милуются, - процедил Павел.

- Напротив, - отрицательно покачал головой Алексей, - не признают нас. Как и Финляндию, Эстонию, Латвию и Литву. Польшу со скрипом признали в двадцатом, когда они одновременно воевали с Советами. Да и здесь без давления Парижа не обошлось. Политический режим в Крыму весьма жесткий. Впрочем, и Врангелю со Слащеным пришлось отойти от тотального экономического регулирования. Сейчас там приличный экономический рост.

- Их не стали добивать? - удивился Павел.

- Крым - естественная крепость, а Слащев - толковый военный, - пояснил Алексей. - Это даже Врангель признал после Перекопского и Керченского сражений и простил ему неподчинение. Советы просто не имеют военных и экономических возможностей. Скоро сам в этом убедишься. Крестьянские восстания и бунты в некоторых воинских частях заставили коммунистов в двадцать первом опасаться десанта из Крыма. А уж о том, чтобы штурмовать его, и речи быть не могло. А потом экономика РСФСР практически рухнула. Слава богу, и у Врангеля хватило политической воли заняться внутренними проблемами, а не начинать новый поход на Москву. Политик он замечательный, хоть в этом его роль положительна. Ну, РСФСР, как водится, никто не признает. Нас признали фактически все. Польша вообще наш основной союзник. В общем, Северороссия уверенно встала на путь правового государства. Через три недели выборы президента. Абсолютно демократические. Это я к тому, что в Москве кричат про реакционный диктаторский режим Оладьина.

В машине воцарилось молчание. Наконец Павел произнес:

- Ты не знаешь, как Инга?

- Замужем, - буркнул Алексей, - за одним инженером. Тот все удивляется, как удачно складывается его карьера на государственных оборонных заводах.

- Ты ее... - Павел запнулся, не зная, как закончить фразу.