Враги

— Смеешься?? Я… и пойду просить что-то у Геера? Да быстрее задушу себя собственными руками, чем это случиться…

— А ты не проси…

— А как? Прийти и сказать: а ну марш… попусти сукиного сына. Так?

(рассмеялась;

нехотя прошлась вдоль дивана и тут же присела на край)

— Всем известно, что Берн — фанатик покера. Вот… тебе и выход.

Выиграй у него… заступничество за Марата.

(захохотала, жестоко и злобно захохотала я, едва не подавившись собственным ядом)

— Нет, ты точно хочешь моей смерти. Может, тогда сразу в рабы сдаться?? И незачем этот фарс с игрой.

— А ты думай, что ставишь на кон. Думай… Попросит что-то абсурдное — всегда сможешь отказаться. А так, сама понимаешь… Я — хоть и Смотритель, и тоже… не последний "человек" в обществе, но против защиты этой шавки, Вильгельма, не попру… тут и к гадалке ходи: этого ублюдка кто-то из Совета покрывает.

— А значит, только Берн сможет противостоять?

(едко перекривила я)

— Берн или любой другой из Совета. А вот тут сомневаюсь, что… кто-то…. кроме Геера, обратит на тебя и твои слова внимание.

— А с чего тогда этому уроду на меня клевать?

— Прошлое… у вас… есть яркое… общее прошлое.

— Одна встреча? Сомневаюсь, что он вообще о ней помнит. Проиграл — и забыл.

— Помнит… Поверь мне на слово: еще как помнит.

(ее коварная, скрывающая тайны, ухмылочка не смогла меня оставить равнодушной)

— И? Что эти слова значат?

— Ничего. В общем, только Геер — шанс спасти Марата, при этом… фактически, твое вмешательство в дело Малого будет полностью скрыто. Оправданием всегда сможет послужить то, что Дюан в веденьи Берна…. и именно поэтому, по каким-то собственным убеждениям, тот решил вступиться.

— Мне вот очень интересно, чем же этот ваш Берн… такой крутой? Что все вечно прям дрожат при упоминании этого имени? А?

(ухмыльнулась; немного помолчала, подбирая слова — а затем все же решилась на ответ)

— Всё просто, милочка моя,

если бы не его заскоки, то он давно бы уже заседал в Совете. Хотя, как я, и, в принципе, многие другие считают, Берн и так негласно там состоит.

… иначе бы всё то, что он творит…. просто так бы с рук не сходило.

— Не поняла, так в чем дело? Зачем…

— Лив, Геер не хочет покидать пост Смотрителя, уходить в скучные заседания Совета, потому что его очень воодушевляет мысль о том, что ему принадлежит конкретная, огромная территория на этой планете, где он фактически если не Бог, то Пан…

— То есть, участник Совета просто резвиться, играется в Смотрителя?

— Фактически да.

— Идиотия.

— Как говориться, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало…

— Жуть какая. И… теперь я должна буду… этому недоразвитому упырю…

— Не беспокойся, я буду рядом, и если что… всегда пресеку его наглость.

— Неужели?

Вы так близки?

(игриво замигала я бровями, нелепо (совсем не считая подобное за правду) намекая на пошлости)

— Одно время были неплохими друзьями.

— А сейчас?

(и снова коварно улыбаюсь, хотя внутри застыло немалое удивление)

— А сейчас… я замужем, — многозначительно улыбнулась Дани и тут же пристыжено закусила нижнюю губку. — Ладно, красавица. Собирайся, если хочешь успеть…

— Эм, Даниэлла… а если проиграю?

— А ты не проигрывай.

И потом, не забывай,

ты — Женщина, а значит такого понятия как "проиграть мужчине" — просто не существует…

Глава Девятнадцатая

Мне страшно, мне было очень страшно… увидеть его снова…

И пусть прошло с той, нашей (далекой, короткой, но такой… яркой) встречи уже больше семи лет, я до сих пор не могла ничего забыть: каждый миг, каждая минута, каждое слово…

И теперь мне страшно…. теперь я боюсь… взглянуть в глаза своего злейшего врага, взглянуть — и… увидеть там

… "придуманного Принца".

Боюсь, что…

Черт! НЕТ!

ДА СКОЛЬКО ЖЕ МОЖНО ВРАТЬ???… самой себе

СКОЛЬКО?

Не того я боюсь. НЕ ТО-ГО!

Страшно мне… взглянуть в его глаза — и… НЕ УВИДЕТЬ там… его, моего "Принца", понять, что ошибалась, что всё, нарисованное отчаянной фантазией, что тот единственный, который всё это время противостоял Лорду, — … лишь выдумка (был ею, и останется такою навсегда)…

…и ничего, ничего, кроме внешнего облика, у них…. у настоящего Берна и моего, "придуманного", — ничего общего нет.

Я боюсь…. боюсь… что того, кого люблю… — не существует:

… не существовал… и никогда, НИКОГДА существовать… уже не будет.

Я попалась в собственную ловушку… и теперь отчаянно (молча) кричу, (немо) молю… спасти. Спасти — или добить, добить, чтобы не мучилась…

Но никто не слышит.

Никто.

И уж тем более… он.

Мой Берн…

* * *

— Я не поняла, Лив, ты священника идешь соблазнять, или Геера?

— А я уже иду его соблазнять?

— Ну…. не так выразилась. В общем, платье — дерьмо. Ищи что-то другое. Более открытое, и покороче, можно даже яркое, красное.

— Дани, и ты мне еще будешь советы давать?

— А кто еще? Так, марш назад в примерочную, а я тебе принесу парочку мной примеченных.

* * *

— Да?

— Берни? Здравствуй. Это Жако. Помнишь еще таких?

— Безусловно, моя дорогая. Как жизнь?

— Отлично. Я звоню тебе по делу.

— Слушаю.

— Мы вот с подругой в твои края погостить приехали. Но скучно как-то, некуда даже пойти развлечься… сам знаешь мою нелюбовь к ночным клубам…

— И? Что от меня требуется?