Враги друг друга не предают (СИ)

Запретив себе думать, зажала факел в зубах и поползла в туннель, мысленно сокрушаясь, что испорчу и эту красивую одежду. Ход то сужался, и сердце обмирало от предчувствия, что он сойдет на нет, и мне придется возвращаться обратно, то чуть расширялся и дышать становилось легче, представляя, что я вот-вот достигну выхода. Ответвлений и боковых ходов не было, только прямая нора, пробитая каким-то супер зверем в толще камня. Обдирая ладонь в кровь о неровные выступы, неловко опираясь на замотанную культю, я ползла, чувствуя как силы покидают, организм требует отдыха. _Читай на Книгоед.нет_ В глазах темнело, в горле пересохло, тело пошатывало из стороны в сторону. Я присела, давая себе отдых, понимая, что вымотавшись далеко не уползу. За пазухой булькнула фляжка ярла с крепчайшей настойкой, напоминая о себе. Понимая, что выпив уже не смогу ползти, опустила руку, дернувшуюся было к карману, и застонала, проклиная леди Триалина, Макса, эльфа-домовика, чертов мир и его обитателей. Отдышавшись, полезла снова, повторяя про себя слова старинной русской песни «Дубинушка», подбадривая. Вконец обессилев, свалилась на бок, едва ворочая сухим языком. Пристроив в трещину на стене свой все еще горящий светоч, плюнула на все, достала бутылку и сделала глоток. Потом еще один. А с третьего потеряла сознание, проваливаясь в темноту.

* * *

Ныли все кости и мышцы, каждая клеточка, дергало натруженный обрубок, болело все, даже кончики волос, тело отказывалось шевелиться. С трудом разодрала глаза, разглядывая засыпанную песком и острыми осколками поверхность каменного пола, вспоминая как сюда попала. Едва успела подняться, как желудок вывернуло наизнанку. Оттерев горькую от желчи слюну, глотнула из фляжки. Осмотрела распухшую за ночь культю и саднящую ладонь в воспалившихся царапинах и ссадинах, и поняла, что сегодня поползу на локтях, если не хочу остаться без второй руки.

Факел чадил, едва разгоняя мрак узкого лаза. Зажав его зубами, опираясь на локти с трудом ползла, представляя себе самое счастливое лето в своей жизни, каникулы и несколько месяцев в летнем лагере, куда меня отправили на одну смену, оплатив путевку из фонда школы. Я вспоминала запах прокаленного солнцем воздуха, срезанной триммером сторожа травы, немного затхлый вкус воды из речки, где мы купались всем отрядом, подгорелых пирожков с капустой на ужин. Свой первый и смешной поцелуй с рыжим Аликом, когда носы мешают. Прощальный костер «до небес», возле которого так хорошо сиделось и пелось под гитару. Вспоминала все хорошее, что отгоняло мрак в сердце, давало силы сопротивляться и не давало победить отчаянию.

Я ползла, пока макушка не уперлась в гладкую стену. Оглядевшись, заметила, что туннель стал гораздо шире, и можно выпрямится в полный рост. В первый момент я дико испугалась, думая, что это тупик. Но ощупав практически не чувствительными пальцами поверхность и камень вокруг, поняла, что это люк и заколотила что есть мочи. В ответ тишина. Я обессилено сползла по стене, придерживая факел, и заплакала от безнадеги, тоски, усталости и страха. Взгляд упал на тускло поблескивающие глазки ящерицы. Казалось рептилия, растянула широкую пасть и издевается над моим положением. Представив свой дом, в отчаяние зашептала слова просьбы о портале. Тишина вокруг и никакого даже слабенького движения воздуха. Камни красиво переливались, ловя скупые лучики света. Роскошная вещь неуместно, гадкой насмешкой смотрелась на ободранном, испачканном в крови и пыли запястье. В отчаянии заорала, срывая горло, и заколотила головой мерзкой ящерки по гладкой поверхности люка, оставляя царапины.

Столько идти к цели, преодолеть и погибнуть в каменной ловушке. Теперь идея сбежать из ледника с трупами уже не казалась хорошей. Я корила себя за поспешное решение. Мне казалось, что ярл ищет меня по всем закоулкам тюрьмы. Наревевшись, скрутилась калачиком, игнорируя завывания голодного желудка, и заснула. Очнувшись, опять до изнеможения стучала и звала на помощь. С разбитыми в кровь костяшками, совершенно без сил медленно проваливалась в тяжелое беспамятство. Так продолжалось несколько раз, я пила по глотку алкоголь, кое-как утоляя жажду, и упорно скреблась в стену, хрипела что-то сорванным горлом.

В очередной раз, когда сознание, не желающее умирать, вытянуло меня из благостной темноты беспамятства, я очутилась в полной темноте. Мысли текли вяло, залипая, как в густом меду. Полное безразличие к собственному положению не удивило. Отстраненно отметила, что факел приказал долго жить. И теперь пришла моя очередь умереть, как заживо погребенной героине Умы Турман. Только с одной разницей, надо мной много метров камня и спасти себя я не смогу.