Враги друг друга не предают (СИ)

— Не тревожси. Энта сиротинка у жрицы при храме. Подлатаить ее и память почистить. Негоже ей такое помнить, — дед посуровел, с лица пропала лукавая усмешка. — А ты не казнись. Доброе дело сделала. Развелось ноне паразитов охочих до невинных — давить некому.

Он замолчал, глаза и морщинки, в которых плескалось детское озорство, разом потухли. Рядом с шурхом устало брел сгорбившийся старик.

— Я Лекса. Спасибо, что спасли.

— Знаю, мальчонка в окошко тебя кликал, — оборвал дед. — Благодарности не нать. Не за нее спасал.

Я пошевелилась, оценивая свое состояние. Руки оказались целы, только затекли от неудобного положения. Я кое-как поднялась, усевшись боком, и едва не съехала со спины ящера, успев рукой ухватиться за луку седла. Ссадины на ладони задергало. От резкого движения в глазах потемнело, затылок прострелило болью. Пальцы нащупали запекшуюся в волосах кровь. Когда мушки перед глазами рассеялись, и раздвоившийся силуэт собрался в одно целое, смогла поглазеть окрест.

Белое идеальное снежное полотно без единого темного пятнышка рельефа переходило в серое, затянутое сплошным покрывалом туч небо. Тяжко выдохнула, страдая от однообразия унылого пейзажа. Серо-зеленый ящер и его погонщик в черном зипуне с множеством разноцветных кожаных латок были единственной отрадой взгляду, истосковавшемуся по разноцветью природы. Старичок уверенно вел шурха по снежной целине, пользуясь своими ориентирами и протаптывая путь сношенными сапожками.

Уж не магией ли пользуется дедок?

При взгляде на него первой пришла на ум лейла Суриль. Вспомнив печальную участь старушки, решила осторожно поинтересоваться личностью. Старичок и тут меня удивил, прочитав мысли, или я не оригинальна:

— Я служка при храме Астреи. Монтием кличут. Туды мы топаем. Жрица подлатаить раны, потом иди куды хош.

— В храм… — машинально повторила за старичком, принимая, что судьба сама решила за меня, и дороги к храму мне не избежать.

После яркого сна желание вернуться домой стало еще сильнее, но глаза измученных детей, их слезы и отчаяние рождали чувство вины и злости. Вот и сейчас я переживала на Фишку, влезающего в новую авантюру с продажей чужого шурха. Он вновь рисковал попасть в тюрьму и лишится кисти руки. А ну как ящер заклеймен и хозяин обвинит мальчишку в краже, что недалеко от истины. Вот так оставить десятки маленьких беспризорников, на которых всегда найдутся охочие мерзавцы, теперь я не могла. Даже если у жрицы получиться активировать браслет, я не уйду. Не смогу жить в своем мире и до конца дней мучиться совестью.

Я глянула на руку с браслетом и с отвращением поморщилась, узнав темный мех куртки насильника, которую так неудачно сдернула с крючка.

— Чой морщиси, кацавейка не хороша? — со смехом прокаркал старик и закашлялся, отдышавшись, вынес свой вердикт:- Справная! Носить — не сносить.

— Давай меняться, дед Монтий, — решительно повернулась к семенящему погонщику. — Ты мне свой зипун, а тебе эту куртку.

— А и давай, — раззадорился старичок. — Ты молодка себе еще нашалишь, а дедушке хворые кости греть надоть.

— Нашалишь?! — усмехнулась я, без сожаления стаскивая полушубок и застегивая дедушкин винтажный зипун. — Как это?

— Дык, дело молодое, — пояснил дед. — Девка ты справная. Надарют полюбовнички-то.

Я пожала плечами и отвернулась, не желая развивать тему. Дед по себе судит, его не переубедишь. Старенькая одежка приятно согрела плечи и спину, идеально сев по фигуре. Сунув нос в мех, вдохнула впитавшийся запах, удивляясь мимолетному, едва улавливаемому аромату знакомого мужского парфюма.

Ой, Лекса, хорошо тебя затылком-то приложило! Уже ароматы французской туалетной воды мерещатся.

Дедушка, сияя как дитя, получившее вожделенную игрушку в подарок, поглаживал обнову, не замечая, что утонул в одежке не на один размер превышающей требуемую.

— Ничего, запас карман не тянет, — подворачивая рукава и подпоясываясь кожаным ремнем, изрек Монтий и проказливо подмигнул. — Я завсегда на вырост беру.

Я прыснула, подумав, что семидесятилетний дед-малорослик и в молодости был неказистым пареньком, скорее всего, привлекал девушек чувством юмора и не иссякающим оптимизмом.

— Расскажите, куда я провалилась? — меняя тему, полюбопытствовала, допрашивая словоохотливого деда. — Как вы меня достать-то смогли?

Было интересно узнать, как щуплый на вид дедок смог вытянуть меня из подвала и уложить на ящера.

— Дык, тайный подпол. Ты жа, голуба моя, попала в зимовник или место тайных ходов из города. А там тех ловушек, что рогов у Бьерна, — охотно пояснил дед-балагур. — Ну достал-то знамо как… Вот…

Он вытащил из-за пазухи бесцветный кристалл на тонкой серебряной цепочке и покачал из стороны в сторону.

— И как это работает? — поинтересовалась, разглядывая кулон, похожий на определитель нечисти Фиксы.

— Магия, — буркнул нехотя дед и тут же пояснил:- И токо с позволения жрицы. Законы не нарушаем.

Он спрятал занятную вещицу и продолжил:

— Вытянул я тебя, на холку Русику пристроил, а зимовник возьми и займись огнем-то. Знатно полыхало. Егозы-то радовались, прыгали вокруг.