Враги народа

– Они слишком усердно пока что грызутся между собой, и это сильно помогает нам. Но все они едины в ненависти к первому в мире государству рабочих и крестьян. А тут еще застарелая историческая идея фикс Европы поработить и ограбить Россию, – Плужников откинулся в кресле, кряхтя. – Вон, Гитлер в своем «Майн кампфе», это такая нацистская Библия, откровенно пишет: «Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены». Тем же Англии и Франции не дают спать спокойно наши ресурсы, а еще они до колик боятся рабочего движения у себя, маяком для которого служит Советский Союз. Поляки рвутся на Восток и тайно шлют немцам и румынам планы разделения СССР с зонами оккупации, себе от великой скромности выделяя самые лакомые куски.

– У шакалов слюни текут.

– Текут. А мы лавируем. Оттягиваем неизбежное. Пытаемся играть на их противоречиях. И вот что интересно. Самая отчаянная и убийственная вылазка контрреволюции готовится именно сейчас.

– А что сейчас происходит такого?

– Начала функционировать комиссия по заключению торгового соглашения с Германией. В конце августа должен состояться визит германского министра иностранных дел Риббентропа в Москву, на котором будет обсуждаться заключение договора о ненападении. Это очень важный документ. Если будет гарантия, что немцы не атакуют нас, то до 1942 года мы полностью переведем армию и промышленность на новые рельсы и станем слишком крепким орешком для любых милитаристских устремлений.

– То есть «Картель» и его папаша НОБС работают на тех, кто не желает заключения мирного договора с Германией?

– Может, и так. А может, работает на тех, кто хочет заключить договор на наиболее приемлемых условиях. Не исключено, что внутри Германии идут какие-то клановые противостояния. Ничего не понятно. НОБС умудряется работать на все разведки мира и со всех иметь доход.

– Как у них только получается.

– Профессиональные продажные шкуры… Вот представь себе вершину горы. На ней огромный круглый камень очень неустойчиво стоит. И достаточно слегка дунуть, чтобы камень покатился в нужную сторону. Этот камень – наша Европа сегодня.

– Вот НОБС и решил дунуть?

– Решил.

– Только губы рановато трубочкой скрутил. По губам и получит.

– Надеюсь, – улыбнулся через силу заместитель наркома. – Теперь по нашему делу. Что ты конкретно предлагаешь?

– Если у подполья сейчас не выбить основные боевые силы, они соберутся вновь. Надо впустить их в Красноархангельск. И раскатать там в лепешку.

– Лихо, – скептически произнес Плужников.

– Боевые дружины напичканы агентами НКВД, которые могут или сами ликвидировать боевиков, или подставить их под наши удары. Перемелем, не бойтесь. Только сначала надо заманить их туда всех! И дать им отмашку для начала штурма.

– Как ты это собираешься делать? У них наверняка хорошо поставлена разведка. И они начнут действовать, только когда основной объект, то есть лично товарищ Сталин, прибудет на место.

– В том-то и дело, – и я изложил ему весь свой план в подробностях.

Плужников посмотрел на меня как-то грустно и озадаченно:

– Да, зря тебя тогда арестовали. Ты явно не наш подопечный. Тебя в сумасшедший дом надо было.

– Это значит принимается? – поинтересовался я.

Плужников ответил не сразу. Встал, прошелся по кабинету, опираясь на палку. Посмотрел в окно – на площадь Дзержинского и здание Лубянского пассажа.

– Это значит буду согласовывать… Ты хоть понимаешь, чего стоит организовать такое? – с каким-то отчаянием спросил он.

– Даже не хочу понимать, чтобы потом кошмары не снились. Но только это надо сделать.

– Иди, Ремизов. Не отнимай мое и так тающее здоровье.

Я вышел, прикидывая, во что я только что себя втравил…

Глава 9

На очередной встрече Шахтер был сильно встревожен. Он бросил на стол плотный пакет. В нем находились списки, ориентировки и фотографии. Всего пять целей на ликвидацию. Две подлежали устранению в первую очередь и в обязательном порядке. Остальные – по возможности.

– Готовность высшая, – сказал он. – Начало работы по сигналу связника.

– Вот как, – покачал я головой.

Густая каша заваривается. Среди намечаемых жертв, конечно, членов Политбюро не было – до них просто так не дотянешься, и подготовка такой акции требует других ресурсов. Но несколько партийных и советских работников достаточно высокого уровня присутствовали. Почему именно они? Кто-то составил список наиболее активных и верных лидеров и исполнителей, способных в случае обострения ситуации взять ситуацию под контроль? Или какие-либо другие соображения? Чтобы понять это, у меня просто не хватает информации. Но ясно одно – противник просчитывает тот бардак, который начнется в Центральном комитете ВКП(б) после ликвидации вождя и на что-то рассчитывает. Интересно, на что и на кого? И получим ли мы ответы на этот вопрос?

– Что мне делать с этим? – Шахтер ткнул пальцем в фотографии.

– Для начала – не исполнять ничего. Своих людей переводишь на казарменное положение. Чтобы из дома не вылезали. Приравняй отлучку с базы к дезертирству.