«Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

Трагична была судьба руководителя экспедиции, основателя советской арктической науки Р.Л.Самойловича. Сын купца из Азова, окончивший в 1904 году Саксонскую горную академию, примыкавший к РСДРП и за то сосланный в Архангельскую губернию, Самойлович бросил политику и посвятил себя изучению Арктики (в 1928 году советская печать в биографии Самойловича акцентировала внимание именно на его революционной деятельности – см. например: «Известия» от 5 августа 1928 г.). Начальник Северной научно-промысловой экспедиции при ВСНХ, директор её преемников – Института по изучению Севера и Всесоюзного Арктического института, в 1937-м, тяжелейшем для Главсевморпути году он возглавлял высокоширотную экспедицию на ледоколе «Садко». Сложнейшая ледовая обстановка, грубые ошибки руководства Главсевморпути в подготовке навигации, слабая обеспеченность ледовой авиаразведкой (полярная авиация была отвлечена на поиски пропавшего самолета С.Леваневского, совершавшего санкционированный Сталиным амбициозный, но плохо подготовленный трансарктический перелёт) привели к тому, что множество караванов не дошли до портов назначения, лучшие тогдашние ледоколы не могли пробиться через тяжёлые льды. Многими десятками опытнейших полярных капитанов, лётчиков, учёных, на которых НКВД «навесил» саботаж, вредительство и диверсии, расплатился Главсевморпуть и арктическая наука за этот год. Ледоколы «Садко», «Малыгин» и «Г.Седов» не смогли вырваться из ледового плена, и по настоянию всех зимовщиков перед начальником Главсевморпути О.Ю.Шмидтом Самойлович возглавил зимовку («Лагерь трех кораблей») и подготовку к выходу при малейшем улучшении обстановки [Корякин] («Г.Седов» из-за ошибки при ремонте рулевого управления не смог выйти из льдов и совершил беспримерный трёхгодичный дрейф, но в книге его капитана К.Бадигина [Бадигин] о Самойловиче, конечно, нет ни слова). В мае 1938 года Самойлович самолётом был вывезен на «материк» (командиром самолёта был А.Д.Алексеев из экипажа Чухновского) и уехал отдыхать в Кисловодск. Там, в санатории им. Горького, он, житель Ленинграда, был 24 июля арестован и привезен на Лубянку. В чекистской машине произошёл сбой: обыск на квартире Самойловича был проведён, когда его коллеги уже успели вывезти и спрятать богатейший научный архив профессора. После многих злоключений он лишь недавно «осел» в Российском государственном архиве экономики в Москве.

Р.Л.Самойлович. На столе – подаренный ему компас «Италии» [Самойлович,1928]. Лицо на фотографии перечеркнуто каким-то бдительным читателем Государственной публичной исторической библиотеки.

Дальше крестный путь Самойловича был, как ни цинично это звучит, «обычным»: шестимесячное следствие, «букет» из трёх пунктов 58-й статьи («измена родине», «вредительство», «контрреволюционная организаторская деятельность») и расстрельный приговор Военной коллегии Верховного суда СССР, в котором ещё добавились «террористические намерения», кроме того он «… являясь агентом германской и французской разведок … создал в институте антисоветскую вредительскую организацию». В 1957-м году родственники получили справку КГБ о том, что Рудольф Лазаревич умер 15 мая 1940 года. Тогда ещё не было известно секретное указание ЦК КПСС и КГБ о том, чтобы сообщать родственникам расстрелянных ложные даты и причины их гибели: слишком опасны оказались для советской правящей верхушки того времени истинные масштабы репрессий 1930-х годов. Эта дата до сих пор кочует из справочника в справочник, из книги в книгу. На самом деле, как следует из более поздней справки ФСБ, Р.Л.Самойлович был расстрелян в день осуждения, 4 марта 1939 года, когда профессору было 58 лет, прах его был захоронен на Донском кладбище в Москве. Более двадцати лет было в забвении имя великого учёного, лишь в 1961 году, через четыре года после реабилитации, о нём упомянул в своей книге «Необыкновенные собеседники» Эм. Миндлин («Давно нет в живых начальника экспедиции Самойловича…»), через год статья о нём появилась в «Вестнике Всесоюзного географического общества» [Лактионов]. В 1967 году Гидрометеоиздат переиздал книгу Самойловича 1930-го года, но из скудных биографических сведений о её авторе никак нельзя было догадаться о его судьбе [Самойлович, 1967]. Еще через несколько лет З.Каневский издал несколько книг о «директоре Арктики», тоже не имея возможности рассказать правду о трагическом конце его жизни [Каневский, 1977; Каневский, 1982; Каневский, 1991].