«Враги народа» за Полярным кругом (сборник)

В октябре 1943-го года начальником Ямальского райотдела НКГБ Медведевым было спровоцировано восстание ненцев Тамбейской тундры [Пиманов, Петрова]. В середине ноября произошли вооружённые столкновения ненцев с солдатами войск НКВД в районе посёлка Тамбей на Ямале. Из Омска в Тамбей с оперативной группой областного УНКГБ вылетел заместитель начальника Управления подполковник Гаранин (не путать с печально известным начальником Колымских лагерей полковником НКВД С.Н.Гараниным – прим. авторов), и отряд на 50-ти оленьих упряжках двинулся в тундру. Захватив без сопротивления два стада оленей и нагнав ужас на ненцев, чекисты предложили «мандалистам» собраться на стойбище Сатоко Яптику. Явилось свыше 150-ти человек. По списку, утверждённому Гараниным, было арестовано 50 человек. Часть арестованных пыталась бежать. Опергруппа открыла огонь из ручных пулемётов, семь ненцев было убито, столько же ранено, не считая двух чекистов, подстреленных в суматохе. Оставшихся ненцев (51 человека) увезли в Тамбей, поместили в неотапливаемую баню и подвергли допросам с применением «мер физического воздействия». Были получены, например, такие показания: на вопрос «Куда делись олени, когда вы распустили колхоз?» записан (и позже направлен с делами в Москву) ответ: «Когда нами были распущены колхозы, то все мы и олени вступили в контрреволюционную организацию „мандала“. Заодно по показаниям были составлен список на 265 ненцев, якобы участвовавших в восстании. Из 51-го арестованного 41 умер во время следствия, двое – Сатоко Яптику и Нелико Яунгато в феврале 1945-го года осуждены на три года лагерей, остальные освобождены» [«Восстания на Ямале…»; Пиманов, Петрова]. После ликвидации «мандалы» у ямальских ненцев было отобрано всё огнестрельное оружие и даже ножи, так что охотиться и даже разделывать домашних оленей стало нечем.

Из всех арестованных по делу «мандалады» 1943-го года приговоры известны только по двоим, решения об освобождении – о восьми. Судьба остальных неизвестна, в источнике [ «Жертвы …»] сведения о них отсутствуют, выяснение их судеб – дело дальнейших поисков и исследований. Одним из результатов восстаний 1943-го года, память о которых жива в устных преданиях ненцев, был уход многих семей большеземельских и ямальских ненцев в тундру, сведение до минимума контактов с внешним миром. Потомки этих «исчезнувших» семей были обнаружены лишь в последние годы [Конюкова]. Результатом репрессий и фактического ограбления ямальских ненцев было полное обнищание безоленных и малооленных семей, оказавшихся на грани вымирания от голода. Опомнившееся руководство Ямало-Ненецкого округа и в 1944, а потом в 1947–1948 гг. переселило эти семьи в район Нового Порта, где они продолжали бедствовать. Руководители же подавления мандалады 1943 года сначала были награждены и повышены в должностях, но уже в сентябре 1947 года отправлены в лагеря, но не за расправу над ненцами, а в результате борьбы группировок в руководстве МГБ [Пиманов, Петрова].

Агитационные плакаты 1930-х гг. (любезно предоставлены Издательством «Контакт-культура», Москва)

«Выбирай в Туземный совет…» – борьба против шаманов и неведомых народам Севера «кулаков».

«Следите за чистотой в чуме…» – где неведомый художник видел в чуме деревянный пол?

Плакат 1934 года называется «Ненцы». Плохо читаемый текст выполнен при этом, как указано, на тунгусском языке (?!), да ещё на только что разработанном латинском алфавите. Счастливые ненцы-тунгусы получают в «KOOPERFTIW» блага цивилизации, в обмен на что – не показано. Создатели латинского алфавита для малых народов вскоре будут репрессированы, а новые алфавиты будут создаваться на основе кириллицы.

Падкие на указания преобразователи определили и место грудному ребёнку.

Зафиксированные в «Книгах памяти …» репрессии против ненцев не носили, в отличии от репрессий против саамов, национальной окраски и были не столь масштабны: всего было репрессировано двадцать ненцев-мужчин и одна женщина (здесь не учтены погибшие, умершие под следствием и осуждённые участники «мандалад»). На время «Большого террора» приходится шесть случаев репрессий, к высшей мере наказания осуждён один человек. За всё время репрессий оправданы три человека, к условному сроку осуждён один. Среди обвинений резко преобладают «антисоветская агитация» (17 обвинений) и «участие в контрреволюционной организации» (10 обвинений), т. е. те же, что вменялись большинству обвинённых по политическим мотивам в СССР. Обвинения во «вредительстве», как и в «терроризме», по два случая, в «повстанческой деятельности» и «диверсиях» – по одному.

* * *