«Враги народа» за Полярным кругом

«На работе в Арктике особенно ярко видна разница между нашей страной до революции и теперь. Население далёкого Севера было наиболее забитым, наиболее угнетённым, сплошь неграмотным. Оно уменьшалось в численности. А теперь расцвели не только большие народности, как якуты, имеющие свою цветущую республику, не только народности средней величины, как эвенки, ненцы, чукчи, имеющие свои национальные округа, но даже такая небольшая народность, как эскимосы. В царское время не было никаких надежд на развитие экономики Севера. А сейчас, в последнем 1934 году, грузооборот с Оби и Енисея через океан составил более 100 тыс. тонн. В царское время понятия не имели о минеральных богатствах Севера. А сейчас мы знаем, что в огромном числе точек имеются полиметаллические руды, имеется уголь, достаточный для развития хозяйства на Севере, и производится уже бурение на нефть».

Это – из речи О.Ю.Шмидта, начальника Главного Управления Северного морского пути на VII Всесоюзном съезде советов («Известия», 01.02.1935), в ней точно обозначены приоритеты «социалистического преобразования» Советской Арктики. Вскоре (постановление ВЦИК от 10 августа 1935 г.) [«Собрание узаконений…»] именно ГУСМПу, квазигосударству, основной целью которого было хозяйственное освоение Арктики, были переданы функции и полномочия созданного в первые годы советской власти Комитета содействия народностям северных окраин. «Комитет народов Севера», как его ещё называли, в меру своих небольших возможностей хоть как-то пытался не на словах, а на деле способствовать развитию малых северных народов в соответствии с их культурными традициями. Его ликвидация знаменовала победу сталинской линии на полное устранение этнических различий и интеграцию всех народностей и наций в единое советское общество. Основным проводником «линии партии» на Севере и стало ГУСМП, одной из задач которого стало «вовлечение северных народов в социалистическое строительство» и «расцвет» народов Севера, расцвет в большевистским понимании. Эти эвфемизмы прикрывали типично колониальные методы освоения Севера с целью использования его ресурсов, разумеется, без учёта интересов коренных народов. Много позже стало ясно, что «преобразования» по единым социалистическим лекалам губительны для их культуры, быта, хозяйства, для самого их существования. Но большевики всегда знали – «как надо», им и в голову не приходило, что эти люди могут иметь на своё будущее свой взгляд. И когда дело дошло до фактических реквизиций продуктов их труда, жестокой ломки традиций, обычаев, загона в колхозы и совхозы, насильственных помещений детей в ясли и школы, отбора оленьих пастбищ, охотничьих и рыбных угодий под промышленные и военные нужды, а позже – под добычу полезных ископаемых, северяне взбунтовались. При этом дело доходило и до вооружённого сопротивления, которое подавлялось бессудно и жестоко.

Взаимоотношения северных народов и имперской, в т. ч. советской власти, блестяще, на наш взгляд, изложены в недавней работе Ю.Слёзкина [Слёзкин], в связи с чем здесь нет смысла излагать историю и перипетии этих отношений. Однако этот исследователь практически не касается вопросов собственно политических репрессий против этих народов.

* * *

Дать самое первое, приблизительное описание репрессий против малых народов крайнего Севера СССР стало возможным после накопления определённого количества информации о репрессиях по регионам, где они проживали, и их публикации в виде «Книг памяти жертв политических репрессий» российских регионов. Задачу сделало окончательно выполнимой сведение этих книг в единое издание на электронном носителе, сделанное Обществом «Мемориал» и снабжённое поисковой системой, в том числе – по национальности репрессированных [«Жертвы…»]. В последнем, 4-м издании, содержатся сведения более чем о 2,6 млн. репрессированных, что, несмотря на огромность цифры, составляет, по оценкам историков репрессий в СССР, 20–25 % от их общего числа. Однако положение с информацией о репрессиях жителей северных регионов СССР лучше среднего по России. Практически полные сведения имеются по Мурманской, Архангельской и Камчатской (с национальными округами) областям. Очевидно, близка к полной информация по Республике Саха-Якутия. По Ямало-Ненецкому округу сведения содержатся в «Книге памяти … Тюменской области», в которой приводятся сведения лишь о расстрелянных. Наконец, по Красноярскому краю изданы и вошли в сводное издание «Мемориала» пять томов «Книги памяти», куда включены в алфавитном порядке до буквы «М» включительно, что составляет примерно 60 % от общего числа репрессированных в крае.

Приводимые ниже сведения по этническому составу, возникновению и занятиям народов Севера обобщены по большому количеству фундаментальных источников [Брук; Население мира; Народы России. Энциклопедия; Северная энциклопедия; Encyclopedia … и др.]