Враги народа

Сановные агенты фашизма не хуже Тартюфа втерлись в доверие и втихомолку обделывали здесь свои изменнические делишки. В течение долгих лет они так привыкли к приспособлению и маскировке, что это стало их второй натурой.

Уместно вспомнить напечатанную в феврале 1922 г. в «Экономической жизни» беседу с Сокольниковым, бывшим тогда замнаркомфином.

«Нужно, — говорил Сокольников, — развить систему смешанных акционерных обществ, превратив тресты из чисто государственных учреждений в частнохозяйственные предприятия, работающие при участии иностранных капиталов…».

Уже в этом высказывании Сокольникова, 15 лет назад, мы находим в зародыше программу реставрации капитализма, программу закабаления СССР иностранному капиталу. На XIV партийном съезде в конце 1925 г. Сокольников выступил с планом дауэсизации нашей страны. Он явился первым виновником дефицита в области валюты. Именно он провел закупку за границей готовых предметов на несколько десятков миллионов рублей, на сумму, вдвое превышающую ту, которая была затрачена на ввоз оборудования. Он явился автором так называемой золотой интервенции, на которой Союз потерял несколько миллионов золота. Обо всех этих горьких истинах напомнили Сокольникову на дискуссии в Комакадемии в 1926 г.

Не один Сокольников, но и все троцкисты, в первую очередь Пятаков, Радек, Серебряков и Муралов, в течение долгих лет вели борьбу против партии, причиняли вред стране и народу, проповедывали потухающую кривую развития народного хозяйства, раболепно преклонялись перед капитализмом и вовсе не верили в силы рабочего класса. Их лозунгом были слова Троцкого на пленуме ЦК партии в 1927 г.: «Мировому рынку мы подчинены, от мирового рынка мы оторваться не можем. С мировым рынком мы связаны всем прошлым, и мировому рынку, прежде всего в смысле его контроля над темпом нашего развития, мы подчинены».

Эта карта оказалась битой. Хваленый мировой рынок вступил в длительный, четырехлетий кризис, а темпы нашего развития были и продолжают быть сказочно огромными. Ни один из прогнозов Троцкого не оправдался. Осталась изолированная ничтожная кучка интриганов, не имеющих никаких корней в народе, осталось дикое озлобление политических авантюристов, растущее чем дальше, тем все больше.

На пораженческих позициях Троцкий и его банда стояли еще в 1927 г., в момент нависшей над страной военной угрозы. Со свойственным Троцкому пустозвонным фразерством он выдвинул «тезис Клемансо». Главарь бандитской шайки Троцкий заявил тогда, что, подобно французскому буржуазному политику Клемансо, он не остановится в борьбе с руководством партии даже в том случае, если враг будет стоять в нескольких десятках километров от столицы.

С тех пор прошло десять лет. Выдвинутый тогда «тезис Клемансо» превратился в конкретный сговор с заместителем Гитлера Гессом, в прямую измену родине. Подпольная типография троцкистов, их связь с буржуазными интеллигентами и контрреволюционерами, попытки устроить уличную демонстрацию 7 ноября 1927 г., публикация секретных сведений за границей в грязном листке Маслова и прочие «доблести» тускнеют, отступают на задний план перед лицом новых тягчайших преступлений той же банды. Опустошенные авантюристы логикой борьбы доведены до нынешнего позорного предела.

Сейчас на скамье подсудимых — выродки фашизма, предатели, изменники родины, вредители, шпионы, диверсанты — самые злые и коварные враги народа. Они предстали перед судом во всей своей омерзительной наготе, и мы увидели новое издание Смердяковых, воплощенный в плоть и кровь отвратительный образ. Смердяковы наших дней вызывают смешанное чувство негодования и гадливости. Это не только идеологи реставрации капитализма, это — моральное обличье фашистствующей буржуазии, продукт ее старческого маразма, сумасшедшего беснования и гниения заживо.

«Правда» от 25 января 1937 г.