Враги России

Замечательная благая идея, под которую была заимствована во многих странах практика единого государственного экзамена. Но дело в том, что, скажем, в Соединенных Штатах эта тема существует с начала XX века, она постепенно внедрялась, осознавалась, обкатывалась и проходила через довольно жесткие изменения. А у нас в стране, как это часто бывает, название взяли, а вот суть не поняли. Можно привести простой пример: вот есть слово «машина». Но машина – это и горбатый «Запорожец», и «Ока», и «ВАЗ», и «Мерседес», и «Феррари». Все это машины. Но машины-то разные! Так что сколько ни говори «единый экзамен», он от этого не становится разумно организованным. У него может быть качество «Запорожца», а может и качество «Мерседеса». Да и с каких пор школу спасал экзамен? Экзамен играет роль всего лишь градусника для измерения температуры, но важно понимать, на какой стадии мы эту температуру меряем. Если мы меряем температуру на выходе тела из школы, она может быть такая, что по большому счету единственное, куда это тело может потом отправиться, это, грубо говоря, морг. Потому что переучить-то ребеночка уже не удастся! И говорить «ах, он плохо сдал ЕГЭ, наверное, он хорошо его пересдаст через год» наивно. Ребенка учили одиннадцать лет, ну и чему научили? Что это дало? Правильный ответ – кажется, немного.

Учителей сделали заложниками ЕГЭ, практически не объяснив, чему учить. А все-таки – чему учить? Ну хорошо, если с точными дисциплинами все более-менее понятно, кажется, там новая идеология не играет никакой роли, то как быть с литературой? Как быть с общественно-политическими науками? Как оценивать последние шестьдесят лет истории? Или те учителя, которые всю жизнь воспевали мудрость советской системы, теперь должны говорить о том, что это был кровавый режим? Ну, теоретически можно, хотя некая лживость в таком посыле определенно присутствует. Да и как строить программу, как обучать детей, если те стимулы и те жупелы, которые использовались раньше, сейчас при всем желании не работают? Ведь мы уже не можем остановить ребеночка-хулигана и сказать ему: «А ну, быстро вызвал родителей!» Родители не придут, а если придут, то, как это часто бывает, могут избить учителя, и им за это ничего не будет. Кроме того, все вдруг очень быстро поняли, что школа школе рознь. Богатые люди не хотят мириться с теми копейками, которые получают учителя, вернее, с тем качеством преподавания, которое за эти копейки покупается, и говорят: нет, давайте мы будем платить нормальные деньги! Но эти нормальные деньги приводят к тому, что в ряд школ вступительный экзамен действительно сравним со вступительным экзаменом в самые престижные школы Запада, а ежегодная плата за обучение зачастую превосходит таковую в западных школах. Правда, не надо питать иллюзий: с нашим аттестатом по-прежнему напрямую никуда не поступить. Но суть не в этом, а в том, что нормальное преподавание, если угодно, гимназическое, оказалось сосредоточено за непробиваемой стеной денег. Никакой Ломоносов никуда уже не поступит. Идея, ради которой вводили ЕГЭ – что у всех будут равные возможности для поступления в вуз, – была бы замечательной, если бы качество обучения в различных школах было хотя бы сопоставимым. Но очевидный факт в том, что качество обучения за те деньги, которые получает педагог, скажем, в далеком ауле, не сравнить с качеством обучения, которое получают дети московского мэра или членов правительства, способных выписать себе профессорско-преподавательский состав практически из любой точки света.

* * *

Что покажет ЕГЭ? Ой, да, вы правы, неловко как-то получилось? Действительно. Кажется, у наших деток нет шансов? Ну конечно, мы понимаем, что в России никакого образования нет. Это «там» образование. Ведь наши граждане хорошо знают, каким должен быть результат ЕГЭ. Этот результат – не знание, а баллы. А это уже совсем другая история. Что-что, а накручивать баллы мы умеем. Кто посмышленей – недорого через Интернет, фотографируя вопросы в начале экзамена, отсылая их работающей бригаде и получая через полтора часа готовые ответы. Там, где Интернет не так востребован, учителя решают за детей, особенно если это не простые дети, а дети чиновников из местного отдела образования. Не случайно была задержана высокопоставленная чиновница из Адыгеи, которая самолично помогала ребенку сдавать экзамен. Ну и конечно, отдельная тема – это та мудрость, которую проявляют преподаватели, осознав, что, оказывается, за плохие результаты ЕГЭ их могут и с работы уволить, и денег они не получат, как это происходило, скажем, в Тюменской области, где по результатам ЕГЭ делались выводы о качестве преподавания и возможности директора и дальше управлять школой. Разумеется, в этом случае никто не заинтересован в том, чтобы их дети были худшими. И тогда в ход идут любые методы. Ведь работу найти нелегко, да и кушать очень хочется.