Враги России

Все это нисколько не оправдывает тех же олигархов, многие из которых владеют крупнейшими торговыми сетями, с радостью впаривающими потребителям любое гнилье. Притом эти олигархи, озабоченные обеспечением собственной прибыли, меньше всего на свете заинтересованы в том, поднимать или не поднимать российского сельхозпроизводителя. Им неважно. Им важно купить подешевле, продать подороже. И если товар прокис, протух, сгнил – это не их проблема, а наша. И если кто-то хочет разместить свою продукцию на их полках, пусть платит деньги. Не хочешь платить – не вопрос, у нас же бешеная конкуренция, всегда разместим кого-то другого. Ах, ты пытаешься выпендриваться и говорить, что у тебя товар высокого качества? Да мне плевать на твое качество, меня волнует, сколько я с этого получу. Что мне твое качество? Меня интересуют деньги! Доходит до смешного: когда такой известный человек, как Андрей Макаревич, пытался продавать водку, выпускаемую его компанией «Смак», мне приходилось звонить своим приятелям, которые были близко знакомы с руководителями крупнейших розничных структур, чтобы была возможность разместить товар без денег. Как правило, мы получали отказ. Конечно, все знают Макаревича. Но деньги слаще.

* * *

Вряд ли бизнес хотя бы теоретически может быть патриотически настроен. Он вообще достаточно неэмоционален. Бизнес действует на правовом поле, но когда сам бизнес зачастую и определяет это правовое поле, ни к чему хорошему это не приводит. Когда из представителей Госдумы и Совета Федерации половина оказывается не просто с опытом предпринимательской деятельности, но еще и до сих пор напрямую является лоббистами не абстрактной индустрии, а конкретных компаний, то смешно ждать оказания давления на них в интересах потребителей. Ведь кто из потребителей голосует за конкретного депутата Госдумы? Никто. У нас в Думу проходят по партийному списку. Зачастую, чтобы попасть в заветный список, бизнесмены оказывают той или иной партии целый набор услуг, в том числе и финансовых, причем относятся к этому абсолютно спокойно. Для них политика является всего лишь одной из форм инвестиций, которая должна окупаться. А как она может окупиться? Созданием такого правового поля, в котором конкретно их корпорации комфортно. И не надо высоких слов о социальной ответственности, о патриотической настроенности. Как показал опыт Соединенных Штатов, как только давление правоохранительных органов ненадолго исчезает, даже воспитанные на протяжении десятилетий в строгом уважении к закону люди теряют человеческое лицо, что и произошло во время наводнения в Новом Орлеане, когда неожиданно те самые хваленые американцы вдруг повели себя как дикие звери. Естественно, не все, естественно, были те, кто вел себя достойно, – но тенденция от этого не меняется.

Создается ощущение, что зло, распространяемое в стране, носит абсолютно инфернальный характер. Дословный перевод слова «инферно» – это ад. Но тут есть еще и дополнительный смысл: это зло носит какой-то мистический характер. Оно как будто распылено в воздухе, проникает во все поры. Наверное, это связано с тем, что добро всегда чуть более сложно достижимо, что, как только ты не возделываешь огород, его забивают сорняки. Отцам демократических преобразований в России искренне казалось, что есть всеутверждающая сила рынка и что рынок все приведет к некоему разумному общему знаменателю, выправит экономику сам по себе. Все эти первые стихийные рыночники, стремившиеся любой ценой скорее запустить механизм, оказались наивными теоретиками, не осознавшими, что в условиях абсолютно свободного рынка побеждает либо тот, кто быстрее достал пистолет, либо тот, кто быстрее договаривается с чиновниками, потому что абстрактная свобода предпринимательства подразумевает всего лишь высокую роль личного влияния «обитателей» определенных кресел в системе государственного управления.

Самое печальное, что во всех этих ситуациях сами чиновники выступают в роли какого-то абсолютного зла – инфернального, мистического зла. Наши люди ничего хорошего от них уже и не ждут, невольно воспринимая корпорации и чиновников высшего эшелона как единый чудовищный организм, сросшийся на уровне даже родственных связей и общего прошлого, заинтересованный в чем угодно, кроме реального процветания России. Степень доверия к ним крайне низка. Когда я проводил опрос, кого из чиновников люди считают достойными, в ответах лидировали либо те, деятельность которых очевидно направлена на спасение людей, как Шойгу, либо те, чей профессионализм не вызывает сомнений, как Кудрин. Но гораздо больше было тех, чья работа не заслужила ни единой положительной оценки: министр образования, министр здравоохранения, министр обороны, министр внутренних дел. Отношение ко всему силовому блоку, который оказывает колоссальное влияние на жизнь россиян, формулируется однозначно: «да всех их в отставку, а лучше под суд». Притом я отнюдь не уверен, что в этой фразе полностью отсутствует рациональное начало.

* * *