Враги целуют жадно (СИ)

- Мне и моим одногруппникам, - отрешенно пояснила сестра. – На большой перемене перед третьей парой все развлекались, как могли. Сперва парни друг друга на слабо брали, потом… спорить начали. На деньги. Клянусь, я до последнего не участвовала во всем этом. Но когда на кону оказалось пятьдесят кусков… целых пятьдесят кусков, которые наши богатеи транжирили ради забавы, я не выдержала. Решила тоже принять участие.

- И выиграла, судя по всему? – озвучила очевидное Аня, перебирая пальцами ее шелковистые волосы. – Надеюсь, для этого не пришлось раздеваться?

- Нет. У меня было… относительно легкое задание.

- Какое? – осторожно поинтересовалась Аня.

Маша же напряженно застыла. Зажмурилась. И часто-часто задышала.

- Поцеловать первого, кто войдет в нашу аудиторию, - призналась тихо. Потерянно и смущенно. – Вне зависимости от того, парень это будет, или девушка. Девчонок разрешалось просто чмокнуть в губы. Но парней следовало целовать по-взрослому. С языком. В общем, я согласилась. Но я же тогда не знала, что…

- Что? – переспросила Аня, в глубине души начиная догадываться.

- Я уверена была, что в дверь войдет кто-то из наших. А приперся ректор!

- Только не говори, что ты его…

- Я попыталась! – честно призналась сестра. – Но так дико волновалась, что Бондарев заподозрил неладное, пока я к нему приближалась. По моим перепуганным шарам догадался, наверное. И по походке деревянной. В общем, среагировал он молниеносно, когда я к нему в объятия кинулась. Увернулся. Отстранил меня. Перевел все в шутку и ушел. Но… мне очень хотелось этих денег. И не только для себя. Для нас! А отдавать их мне просто так никто не собирался. Уговор – есть уговор. Выбора не было. Я побежала за ним. Меня сопровождали некоторые одногруппники. Ну… чтобы лично убедиться в выполнении условий. Я настигла Ярослава Марковича под дверью его кабинета. В коридоре, как на зло, было темно. Но меня это не смущало. Окликнув ректора по имени, чтобы он остановился и развернулся ко мне, я… повисла у него на шее. Вцепилась в него, как одержимая и…

- Маша, ты в своем уме? – не выдержала Аня, осознав масштабы катастрофы. – Ты сейчас серьезно? Я не ослышалась? Ты на спор целовалась с ректором?

Спрятав лицо в ладонях, Машка обреченно застонала:

- Целовалась. Но не с ним, а с его братом. С папашкой Вадима.

Аня нервно рассмеялась, отказываясь верить услышанному.

- Чт-то? – прокаркала пересохшим горлом. – Как?

- Я спутала их в темноте! – еле слышно, на грани безмолвия прошептала Маша. – Они похожи. Один рост. Одна комплектация. Плечи широкие. В общем, я целовала Збруева, а Бондарев стоял буквально в метре от нас и охреневал от увиденного по полной программе. Потом в себя пришел. Рявкнул на меня. Вот тогда-то я и поняла, что натворила. Испугалась жутко. К тебе прибежала. Но Ярослав Маркович быстро меня нашел. Пришлось объясняться. И извиняться за свое поведение перед ними. Перед обоими.

- Маша…

- Зато одногруппники меня не бросили! – продолжала свой рассказ сестра. – Следом за мной в кабинет к ректору вломились и все ему подробно объяснили. Как на спор меня подбили. И как он стал случайным звеном в цепочке этих событий. Бондарев оказался нормальным мужиком. Посмеялся даже. И пообещал Оле ничего не рассказывать. А вот Лев Сергеевич… не смеялся. Он вообще молчал. Но смотрел так, будто готов свернуть мне шею!

Тяжело вздохнув, Аня нежно погладила Машку по голове.

- Збруев злится, и это логично. Любой бы на его месте злился.

- Да, наверное. Но…

- Что?

- Он не оттолкнул меня, - заторможенно выдала Маша. – Наоборот, придерживал. И… на поцелуй отвечал. Господи, Аня, как же он мне отвечал! Так меня еще никогда, и никто не целовал! До сих пор по телу дрожь и колени трясутся. Знаешь, я будто умирала там… в его руках. Или оживала?

Внимательно просканировав ее пылающее лицо, Аня покачала головой:

- Надеюсь, мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос! Никогда!

Глава 13

Очередная ночь стала для Ани настоящим испытанием.

Поддавшись на уговоры сестры, она осталась спать в ее комнате. Тем более, что на двуспальной кровати обе они прекрасно умещались. Но довольно скоро Аня поняла, что совершила ошибку, соглашаясь на совместную ночевку. Машка и сама уснуть не могла, и ей не давала. Все металась беспокойно с боку на бок. То, раздосадовано фыркала, то тяжело дышала, то щедро лупила свою подушку, пытаясь придать той нужную форму.

Аня тоже не могла похвастаться тотальным спокойствием. Она ощущала себя оголенным нервом. Сверхчувствительным и напряженным. Ее раздражало буквально все: жара, нехватка свежего воздуха, Машка, юлой вертящаяся у нее под боком. И мысли. Навязчивые, далекие от адекватных… мысли. Они не поддавались контролю. Они выжигали ее изнутри. Они отравляли разум.

И все до единой… крутились вокруг него – мерзкого избалованного мажора.

В какой-то момент Аня не выдержала. Сдалась. Оставила попытки уснуть, и покинула спальню сестры, направившись прямиком в ванную. Остудив холодной водой пылающие огнем лицо и шею, она вернулась к себе.