Враги целуют жадно (СИ)

У него руки затряслись от желания прикоснуться к ней, вновь ощутить бархат ее кожи. Уткнуться носом в ее волосы и забыться, наслаждаясь их ароматом. Сжать эту чертову… маленькую выскочку в своих объятиях так крепко, чтобы она начала вырываться от недостатка кислорода. Чтобы ощущала его силу и четко понимала, в чьей власти оказалась. Чтобы брыкалась, шипела, орала, молотила его по груди, но… все равно оставалась в его руках. Ложь. Грязная ложь. В глубине души ему хотелось бОльшего. Гораздо бОльшего. Он был на взводе. Он был на грани. Он терял контроль над своими мыслями и желаниями. А еще… он чертовски мало спал в последнее время. И все из-за нее! Она снилась ему каждую ночь! Каждую проклятую ночь! Мучила. Изводила. Седлала его, как жеребца и порочно извивалась на нем. Терлась об него, как изголодавшаяся мартовская кошка. Просила. Умоляла, трахнуть ее… пожестче. Жадно целовала и томно шептала на ухо такие вещи, от которых он просыпался с дико колотящимся сердцем, в огненном поту и с каменным стояком. А так, как на тот момент находился в ссоре с Ксюхой (все из-за той же Аннушки и ее долбанных чулок, которые он сперва порвал, а затем… как идиот последний, купил!), то и справляться с проблемой ему приходилось своими силами. То в постели. То в душе. То, уперевшись башкой в ближайшую стену и стиснув зубы!

В общем… без полноценного секса он провел почти две недели. И это его… вынужденное воздержание не могло не сказываться на настроении. Вадим злился на окружающих и раздражался по любому поводу. Тем не менее, до сегодняшнего дня, до происшествия с Ксюхой ему удавалось избегать Аню. Не без труда, но удавалось. И делал он это намеренно. Принципиально игнорировал Стеклову. Не хотел усугублять ситуацию. Не хотел чувствовать себя последним ублюдком. Не хотел подыхать от чувства вины. Не хотел еще сильнее ранить Ксюху. Не хотел ставить под удар отношения с ней и многолетнюю дружбу их отцов. Матерей. Семей. Но, Дьявол! Стоило ему сегодня пообщаться с Аней (пусть и не на самые приятные темы), стоило прикоснуться к ней, прижать к себе, да даже просто за руку схватить и… инстинкты снова взяли верх над разумом. Особенно после ее слов, от которых его до сих пор потряхивало. Да и воображение нехило разыгралось.

«Я специально с пар свалил, чтобы не видеть тебя!» - злился Вадим, прожигая девчонку уже свирепым взглядом. – «Чтобы успокоиться, стереть себе память и ни о чем, НИ О ЧЕМ не думать! А что в итоге?»

Виновница всех его бед стояла совсем рядом. На расстоянии в несколько шагов. Полуголая! Круглыми от шока глазами Аня смотрела то на него, то ему за спину. Беспомощно хватала воздух открытым ртом, но не издавала ни звука. Лишь спустя пару секунд напряженного молчания, тихо пискнула:

- Это… что еще за… Какого хрена?!

- Анюта! – искренне возмутилась ее тетка. – Не выражайся!

- В чем дело, Оля? – запыхтела Аня, покрываясь багровыми пятнами. – Что происходит? Кто его впустил? Как этот га… человек вообще оказался здесь? Прямо на нашей кух… Ой! Здра… здравствуйте, Ярослав Маркович!

Судя по всему, она только заметила вошедшего на кухню ректора.

- И снова здравствуй, Аня! – невозмутимо отозвался тот.

Вадима же прошиб холодный озноб. Осмотрев Стеклову с ног до головы долгим сканирующим взглядом, он ощутил ярость. Понял вдруг кое-что:

«Бл*дь! Дядя Ярик! Он ведь смотрит на нее сейчас! Видит то, что вижу я!»

И со шквалом эмоций, обрушившихся на него, совладать не сумел. Судорожно выдохнув, Вадим огляделся по сторонам. Заприметив в углу длинный пестрый фартук, ринулся к стойке с релингами и сорвал его с крючка. В два шага оказавшись рядом с Аней, напрочь игнорируя нож, зажатый в ее руке, он решительно накинул лямку фартука ей на шею.

А спустя мгновение, почти полностью укутал им эту несносную выскочку.

И веревки на талии затянуть умудрился. До боли. Намертво. Прямо на узел.

Аня оказалась столь ошеломлена его поступком, что даже не сопротивлялась. Она… словно в ступор впала. Замерла. Не моргала. Не дышала. А потом, когда более-менее пришла в себя, шумно сглотнула. Ее глаза опасно сверкнули. И в ту же секунду острый кончик ножа устремился к его груди.

- А-ну, отойди от меня! – потребовала Аня. – Живо!

Вадим вздрогнул всем телом, как от удара электрошокером. Нет, не от страха. От восторга. От какого-то шального… почти животного азарта. Хищно оскалившись, он решительно шагнул вперед.

Знал, что она не отступит – упрямства ей не занимать. Но также знал, что и реального вреда Аня ему не причинит. Так и вышло. Воинственно вздернув подбородок, она не сдвинулась с места. Кончик ножа больно впился прямо в центр его груди, чуть выше солнечного сплетения, но кожу не рассек – одежда защищала. Чтобы пробить ее, требовалось куда большее усилие.

Но… Аня не спешила его прилагать. А он – не спешил от нее отодвигаться.