Враги целуют жадно (СИ)

Она застонала, запустив пальцы в его чуть отросшие волосы. Дернула их. Вадим же, довольно заурчал, поочередно пожирая ее груди. Облизывая их, посасывая. Покрывая упругие полушария жалящими поцелуями. Затем, дурея от удовольствия, переместился вместе с Аней к широкой двуспальной кровати. Развалившись на ней, он вынудил девчонку оседлать его. Прямо, как во снах. В его чертовых снах с ее участием! Он продолжал остервенело ласкать ее грудь, одновременно лапая столь желанное тело. Изучая каждый изгиб. Каждую впадинку. Сгорая от вожделения, Аня нетерпеливо поерзала на нем. И это привело к тому, что ее разгоряченная промежность наконец-то соприкоснулась с огромным бугром на его штанах. Тишину комнаты пронзил мучительный двойной стон. Секундная пауза. Взгляд глаза в глаза. И… решительный шаг в пропасть. Без страховки. Сжав зубами один из ее сосков, Вадим мертвой хваткой вцепился в бедра малышки, наверняка оставляя новые синяки на ее нежной коже. Старался контролировать силу, но не мог. Был сосредоточен на другом. Покрывшись испариной, он… сдвинул Аню назад-вперед, заставляя ее ерзать на его каменном стояке. Даже сквозь слои одежды, разделяющие их, это было… слишком остро. Ошалев от ощущений, Аня выгнула спину и запрокинула голову. А Вадим окончательно сошел с ума. Он принялся наращивать темп, требуя от нее того же самого. Двигался сам, и ей помогал тереться об него. Вскоре комната наполнилась их рваным дыханием и приглушенными стонами. Шуршанием ткани и звуками порывистых поцелуев. Забывшись, растворившись в том безумии, которое происходило между ними, Аня с упоением ласкала его обнаженный живот.

Гладила. Царапала. Щекотала. А когда он заставлял ее ерзать на нем быстрее, откидывалась назад, прогибаясь в спине невероятно сильно. Она была гибкой. Немыслимо гибкой. И верхом на нем смотрелась до одури эффектно.

От одного лишь этого зрелища можно было кончить сотню раз. Но Вадим сдерживался из последних сил. Сперва хотел толкнуть за грань ее. Увидеть, как ее скрутит от удовольствия. Увидеть, как эта девочка бьется в экстазе.

А она уже была близка. Он чувствовал это. Улавливал по сигналам ее тела.

И сам, пожирая ее взглядом, мысленно скрежетал от удовольствия:

«Да, девочка! Да, сучка! Все именно так… Охеренно, правда? Да! Да, бл*дь!»

Целуя ее губы, кусая их чуть ли не до крови, Вадим прохрипел:

- Быстрее… Трись об меня… БЫ-СТР-ЕЕ! Вот так… О-о-о, черт! Да-да-ДА! Ох, видела бы ты себя сейчас! Сдохнуть можно! Ты уже близко? Не сдерживайся. Кончи на мне! Кончи на моем члене, Аню-ю-юта! Давай… взорвись и кайфани, моя девочка! Моя… сладкая малышка! Я так сильно…

Вздрогнув, как от увесистой пощечины, Аня резко замерла на нем. Остановилась буквально в шаге от их общего оргазма. Раскрасневшаяся мгновение назад, теперь стала бледнее больничной простыни. Уставившись на него пьяным заторможенным взглядом, она растерянно промямлила:

- Но я же… не твоя малышка!

Будто ошпарившись, девчонка спрыгнула с него до того, как Вадим успел удержать ее. Ужас и шок застыл в ее округлившихся глазах цвета грозового неба. С губ слетело тихое, но отчаянное:

- Я не твоя девочка! – шаг назад. – У тебя… другая девочка!

Вадима точно парализовало от ее слов. Реальность обрушилась на него многотонной лавиной. Спина покрылась липким ледяным потом. В голове стало пусто. Ни одной здравой мысли. Только паскудное чувство вины и имя:

«Ксюха! Бл*дь…»

Отступая от него все дальше и дальше, Аня продолжала бормотать:

- Девочка, которую ты любишь. Девочка, которую оберегаешь. Та, за которую готов любому глотку перегрызть. Та, чьим словам свято веришь.

- Аня… - выдохнул Вадим, принимая сидячее положение и хватаясь за голову. – Послушай…

Она лишь покачала головой, поправила одежду и продолжила:

- А меня ты презираешь. Не выносишь. Терпеть не можешь. И люто ненавидишь. Твоя девушка сегодня прямым текстом это сказала. И ты ничего не отрицал. Тогда, зачем ты… ? Это очередная ваша игра? План? Уловка?

- Нет! Я… все вышло из-под контроля!

- Убирайся! – еле слышно, на грани восприятия.

- Уйду, - кивнул он угрюмо. – Но сперва мы поговорим!

Тогда она закричала, сочась негодованием:

- Нам не о чем с тобой разговаривать! Ты – живое воплощение всего того, что я презираю в людях! Никчемный. Избалованный. Беспринципный. Кобель. Вали под бочок к своему папочке, мажорчик! Ты опаздываешь! Уже несколько минут не прожигал жизнь впустую и не транжирил чужие деньги!

- Ах ты…

Он не успел закончить свою гневную тираду. Не успел ее даже начать.

Она не стала его слушать. Выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью.

А Вадим, зарычав в потолок, снова распластался на ее кровати и со всей дури саданул кулаком по матрасу несколько раз. Уткнувшись лицом в подушку, беззвучно застонал – та хранила запах своей хозяйки. И он дышал им. Дышал. Дышал! Замирая от удовольствия, кипя от ярости, подыхая от чувства вины и задаваясь лишь одним вопросом:

«Как я докатился до такой жизни?»