Враги за рубежом (ЛП)

— Подробностей? Просто, — с таким же успехом я могла бы читать с обратной стороны коробки с хлопьями. — Это была ненависть с первого взгляда. Я раздражаю тебя, а ты раздражаешь меня. Пока мы оба живы.

Я ожидаю, что Ной искренне согласится, нанесет мне какую-нибудь ужасную травму (например, ударит ногой по рычагу моего кресла так, что я провалюсь вниз, пока не окажусь в футе от земли), а затем исчезнет, как фантом.

Вместо этого он, кажется, что-то обдумывает, покачивая головой из стороны в сторону, а затем наклоняется, словно собираясь рассказать мне какую-то сочную сплетню. Он загибает палец, чтобы я подошла ближе.

— Я понял. Поверь мне, — его глаза сужаются. — Но ты когда-нибудь…

Его любопытство сходит на нет, что заставляет закусить удила.

— Я когда-нибудь что? — спрашиваю я нетерпеливо.

«Скажи это».

— Нет, просто. Ты когда-нибудь думала…

Проходят века.

Он отмахивается от своей мысли.

— Нет. Неважно.

Я почти готова схватить за воротник его рубашки, тянуть, пока мы не окажемся нос к носу, и рычать на него, чтобы он закончил то, что сказал.

Вместо этого держусь совершенно неподвижно, словно Ной — мустанг, которого я не хочу спугнуть. Если бы у меня был кусочек сахара, я бы скормила его ему.

Когда он отталкивается от стола и встает, чтобы уйти, мое сердце замирает.

— Забудь, что я что-то сказал.

ГЛАВА ДЕСЯТЬ

Мне кажется, что Вселенная замышляет что-то против меня.

Я просто сижу здесь и занимаюсь своими делами, а потом — БАЦ! — я просыпаюсь на следующее утро от шквала напоминаний о том, что я одна, а все остальные влюблены, и разве жизнь не прекрасна, пока рядом с тобой твоя вторая половинка?

Все началось с того, что сегодня двадцать пятая годовщина свадьбы моих милых родителей.

Мой папа прислал мне по электронной почте слайд-шоу, которое сделал в подарок моей маме. Оно состоит из их фотографий и клипов за все эти годы, а на заднем плане играет «God Only Knows» группы The Beach Boys. Мелодия пронзает меня в самое сердце, и каждая фотография очаровательнее предыдущей. Их лица прижаты друг к другу, мегаваттные улыбки, одежда в стиле восьмидесятых, пляжные фотографии медового месяца, они прижались друг к другу, обнимая маленького ребенка.

Папа говорит мне, что заказал столик в их любимом стейк-хаусе. За их столиком маму будут ждать две дюжины красных роз.

Как будто этого недостаточно, следом я вижу кучу сообщений от Кристен и Мелиссы. Пока я спала, они сообщали мне последние новости обо всех, кто вернулся домой. Очевидно, наш друг обручился. О, и еще одна подруга только что вышла замуж. Видела ли я фотографию Джона, целующего Сару перед Эйфелевой башней? И разве Джесси не самая милая беременная на свете?

Я превращаюсь в старую сварливую женщину, когда случайно нажимаю в Instagram на достойное рыданий видео «Солдат возвращается домой», и ЭТОГО ДОСТАТОЧНО.

Я МОГУ ВЫДЕРЖАТЬ СТОЛЬКО.

Я бросаю телефон в изножье кровати и переворачиваюсь на бок, уставившись на закрытую дверь.

«Почему я одна?» — задаюсь вопросом я.

«Ты каждый божий день тратишь свою энергию на то, чтобы ненавидеть Ноя».

Нет, этого не может быть.

Мне просто не повезло.

После Джеффа у меня было ровно ноль встреч с подходящими мужчинами. Все лифты, в которые я вхожу, в идеальном рабочем состоянии. Каждая пекарня, которую посещаю, принадлежит какой-нибудь маме средних лет, а не красавцу, который бросил работу адвоката, чтобы заняться кондитерским делом. В продуктовых магазинах я хожу по рядам и никогда случайно не тянусь за той же связкой бананов, что и мой школьный приятель, который вернулся домой, чтобы позаботиться о своей больной бабушке. Где же справедливость в этом мире?

Я отбрасываю одеяло и заставляю себя встать с кровати.

Я не могу просто хандрить. У меня впереди целый день присмотра за детьми, а затем мучительное двойное свидание. Может ли жизнь быть более захватывающей?!

Мне приходит в голову, что я могу попытаться отмазаться от двойного свидания, но это будет довольно сложно. В моем распоряжении так мало отговорок. Ничто не может появиться неожиданно. Я знаю ровно ноль людей в Риме. Мне придется притвориться больной, и Ной это сразу поймет.

Может быть, мне придет в голову какая-нибудь идея.

Я специально пропускаю завтрак в столовой. Мне не нужно видеть, как Ной и Габриэлла выставляют напоказ свою новую любовь, и, как ни странно, мне не очень хочется снова видеть Лоренцо. То есть, я увижу его днем и еще раз вечером. Этого достаточно, верно?

После того, как подготовилась ко дню и проверила своих учеников, я отправляюсь на поиски кофе и поздравляю себя с тем, что мне удалось выйти из школы, не столкнувшись ни с другими сопровождающими, ни с Лоренцо. Быть одной на улицах Рима — это свобода. Я провожу свое утро, сгорбившись за столиком маленького кафе, делая заметки к своему экземпляру «Там, где папоротник красный». Это мой старый фаворит, и я нахожу утешение в посещении знакомых персонажей.