Врагу не пожелаешь

Только удостоверившись, что он направился обратно к дому, она уселась внутрь, принялась пытливо вглядываться в темноту.

Я выступила из тени, махнула ей рукой, а после пулей метнулась к «хаммеру».

Расстояние было небольшим, но мне казалось, что я бегу километров десять, не меньше.

В ушах свистел ветер, внутренне я даже готова была услышать за спиной гневный оклик.

Его не последовало, сегодня удача была на моей стороне.

Подбежав к багажнику, я нетерпеливо стукнула ладонью по машине, нервно оглядываясь на дом.

Окна в наших комнатах горели, я не выключила свет. Страшнее всего было бы заметить, что кто-то наблюдает за моим побегом. Но и здесь мне повезло.

Юркнув внутрь багажника, я захлопнула за собой крышку.

Нашарив в темноте что-то похожее на одеяло, я накинула на себя. Это нечто источало такой густой запах крови, что к горлу тут же подкатила тошнота, которую я тут же попыталась побороть.

Не время давать своему организму буянить.

Замерев в темноте, я притаилась, тщательно вслушиваясь в звенящую тишину.

Вскоре услышала, как хлопнула водительская дверь.

Велимир принес Веронике ее куртку.

***

— Сука! Какого хрена?!

Разъяренный рык Лисогорского последовал сразу после того, как с меня сдернули тряпку, в которую я куталась.

Распахнув глаза, я недоуменно огляделась. Надо же, даже не заметила, как уснула.

— Сюрприз, — криво улыбнулась я, пытаясь понять насколько далеко мы успели уехать.

Велимир возвышался надо мной свирепой громадиной, на его руке жалобно повисла Вероника, хныча:

— Не трогай ее, пожалуйста!

Лисогорский повернулся к девушке, схватил за плечи и встряхнул.

— Ты знала?! Блядь, Вероника, ты знала, что она здесь?!

— Эй! — недовольно окликнула я мужчину. — Она сейчас чувств лишится из-за такого мужлана. Чего пристал к девочке?

Велимир вновь переключил внимание в мою сторону.

— Лучше заткнись, Алиса.

Я с трудом выбралась из багажника, встала около парочки, разминая затекшие конечности.

— А иначе? — самодовольно хмыкнула. — Что же ты мне сделаешь?

Я вела себя нагло лишь потому, что прекрасно осознавала — Лисогорский не посмеет тронуть жену Лютова. Не думаю, что Свята успели обнаружить, а значит сейчас я все еще нахожусь под защитой его имени.

— Отшлепаю, поставлю в угол на пару часов, а потом заставлю выучить урок хороших манер, — рявкнул Велимир.

— Ох, такое с женой своей вытворяй. Как она, кстати, поживает?!

Вероника побледнела, уставилась на Лисогорского округлившимися глазами, на дне которых замерцали слезы.

— Ты женат? — тихо выдавила она из себя.

Лисогорский никак не отреагировал на нее, схватил меня за руку, чуть повыше локтя, поволок к двери пассажирского сидения.

— Как же вы меня заебали! Вся ваша ебучая семейка! — мужчина дернул меня, требуя хоть какой-то реакции. — Скажи, где я так нагрешил, что Добронравовы упорно решили портить мне жизнь?

Я до боли закусила губу, чувствуя удушающее отвращение.

— Знаешь, Мир, блуд вне брака тоже грех. А уж блуд с молодыми девочками…

Я нагло давила на то, что разница в возрасте между Велимиром и Вероникой была видна невооруженным глазом. Лисогорскому в этом году стукнуло тридцать четыре, а она явно была чуть старше Златы.

На самом деле, мне просто очень хотелось досадить Лисогорскому не из-за того, что он изменял моей сестре, а из-за того, что он просто изменял. Говорила это я не для него, а для Вероники, надеясь, что яд моих слов проникнет глубоко в подкорку ее мозга, засядет там, отравляя их отношения.

Меня жутко воротило от изменщиков и многоженцев. Спасибо папочке, что показал мне столь отвратительный пример семьи.

Меня грубо втолкнули на заднее сидение «хаммера».

— Замолчи, иначе точно займусь твоим воспитанием.

— А мою сестру ты тоже воспитываешь?

— Я готов воспитывать всю вашу блядскую семейку, раз старый хрен Огнедар этим не занимается!

Дверь за мной захлопнулась, а вскоре я имела удовольствие наблюдать из окна за славной сценой — истерикой Вероники, которую Лисогорский в конечном итоге схватил на руки и закинул в машину.

— Повезешь меня обратно? — полюбопытствовала, когда он вновь завел мотор.

— Делать мне нехер? Мы почти подъехали к Моронгу, там дождусь твоего мужа, пусть сама едет и забирает свой трофей.

— Трофей? — удивилась я.

Лисогорский хохотнул, чуть взлохматил свои рыжеватые волосы.

— А тебя так теперь все называют.

— Чего уж еще ждать от вас, дикарей, — фыркнула я, отворачиваясь к окну.

— Ты тоже принадлежишь к нашему племени, не забывай.

Вероника, сидевшая до этого молча, чуть оживилась.

— Что это значит? — она обернулась ко мне, заглядывая с надеждой. — Алиса, что это было? Когда на меня напали…

— Ее блядский братик это был, — влез Велимир.

— А что же ты молчишь о том, что также умеешь?

Вероника побледнела, вжалась поглубже в сидение, а Лисогорский сверкнул на меня яростным взглядом. По вздувшимся венам на крепким руках, сжимающим руль, было понятно — сейчас он ничего не желает сильнее, как удушить меня.

Но разве это могло задеть меня или напугать?

Накануне я убила собственного мужа, хладнокровно подсыпая в его виски отраву.

И теперь я понимала, зачем. Точнее, знала.