Врагу не пожелаешь

— Никогда и не при каких обстоятельствах, ты не должна лезть туда, где есть опасность. Если ты заметила драку — ты должна спрятаться. Так, чтобы ни одна живая душа тебя не нашла. Ни в коем случае не раскрывай своего присутствия.

Язвительно ухмыльнувшись, я едко спросила:

— Ни одна живая душа, говоришь? Мне нравится. Есть надежда, что ты меня не найдешь?

— Нет.

Поддавшись вперед, Свят сгреб меня в охапку и впился жестким поцелуем в рот.

От привкуса крови и аромата его тела у меня поплыло перед глазами, а колени стали подозрительно ватными.

Боги, за что мне это наваждение?!

Вырвавшись из его объятий и демонстративно вытерев рот, я презрительно произнесла:

— Ты отвратительный.

Не ожидая ответа, развернулась и бросилась прочь из кухни. Но все же услышала:

— Не настолько, как ты пытаешься показать.

Хмыкнув, я взлетела вверх по лестнице, намереваясь запереться в комнате.

Размечтался.

Мои действия продиктованы лишь инстинктом самосохранения. Рожать ребенка в этом старом доме в мои планы не входило.

В остальном же, ничего не поменялось.

Святослав мне враг, которого я ненавижу всей душой и сердцем. Это лишь тело предает, тянуться к нему.

А я ненавижу.

Ведь правда?!

20 часть

К обеденному времени дом уже кишел людьми. Члены общины абсолютно не высказали недовольства по поводу грязной работы, которой их загрузил сын главы. Разговоры, топот и громкий смех наполнили эти унылые стены жизнью, добавили чуть больше красок.

А я с удивлением заметила, что эти люди меня не сторонились.

— Доброго дня, госпожа Лютова, — воскликнул рослый юноша с закатанными рукавами рубахи, вносивший внутрь дома ящик со стройматериалами.

Я замерла, удивленно оглянулась на сновавших вокруг людей.

Подумала даже, что в общину решила наведаться Таисса, а лишь потом дошло, что обращались ко мне.

Неловко улыбнувшись, я рассеянно кивнула в ответ.

За последнее время я столь привыкла к заточению и испуганным взглядам, что, оказавшись в центре внимания, растерялась.

Несколько женщин в длинных юбках и хлопковых рубашках проводили уборку в холле — снимали тяжелые шторы, отмывали окна и люстру. На меня они глядели украдкой, думая будто я не замечаю. Но горящие жгучим интересом глаза не заметить было трудно при всем желании.

Мужчины смотрели мельком, стараясь скорее отвести взгляд. Это было вполне обоснованно — в наших кругах пристально разглядывать чужих жен не принято. Особенно если это жена будущего главы общины.

Но даже в этих мимолетных взглядах не было и тени неприязни, которая сочилась со всех сторон в доме Лютовых, пока я жила там после свадьбы.

Неожиданностью стало и то, что мне это было приятно.

Я столь долго жила в атмосфере пассивной агрессии, что даже не знала, как это, когда никто не видит в тебе досадную помеху.

Меня недолюбливали везде, где я жила.

В отцовском доме я представляла мнимую угрозу для выводка сестер, которые только и делали, что пытались услужить папаше. Весьма безуспешно, кстати. Его совершенно не прельщали попытки дочерей выйти на контакт.

Клубок змей, именуемый женами отца, также относились ко мне с опаской. Я даже однажды услышала разговор Анны с кем-то из приближенных. Они рассуждали о том, что я вдвойне опасна, хоть и нахожусь вне их игр.

Тогда это вызвало лишь смех. Кем были они все?

Жалкие женщины, возомнившие себя наложницами какого-то султана.

Мерзко и убого.

Воспоминания нахлынули столь мощным потоком, что меня даже передернуло от отвращения.

А вот аромат свежей выпечки, потянувшийся с кухни, позволил мне вновь вернуться в реальность.

Ведомая чувством голода, я проследовала по запаху, стараясь отогнать неприятные утренние картины.

Как и следовало ожидать, сломанную мебель уже успели вынести, а пол и стены отмыть от крови. Окна украшали новенькие занавески, в углу двое мужчин собирали новый стол, а около плиты суетилась тучная старушка в длинном платье и белоснежном фартуке.

Волосы ее были спрятаны под цветастый яркий платок, лихо подвязанный на макушке.

Я замерла, удивленно наблюдая за тем, как ловко она переворачивает пирожки в духовке, напевая под нос незатейливую песенку.

Создавалось впечатление, что я попала в народную сказку, столь странно были одеты люди из общины Лютова.

Дом, похожий на терем, женщины в длинных юбках и ярких платках, мужчины в хлопчатых рубахах. Ах, да! Еще и зачарованный лес, окружавший поселение от чужаков.

Прекрасно, что уж сказать.

Старушка резко обернулась, пронзив меня пристальным взглядом удивительно ясных синих глаз.

— Здравствуйте, госпожа, — чуть склонила она голову. — Вы голодны?

Нервно хихикнув, я все-таки утвердительно кивнула в ответ.

— Извините, госпожа, на стол пока накрыть не могу, — ответила она, протягивая мне тарелку с теплыми пирожками.

— А и не стоит, — отмахнулась я, нагло усаживаясь прямо на кухонную тумбу справа от своей странной кормилицы.

Она ничем не высказала своего удивления или неодобрения, лишь мягко улыбнулась, когда я с удовольствием вонзила зубы в румяную корочку.

— Вы прекрасно готовите, — произнесла, как только прожевала первый кусок.