Врангель

Кроме того, даже простая оборона Крыма была невозможна без помощи извне. Территория, занятая войсками генерала Врангеля, в своем максимальном объеме в октябре 1920 года почти соответствовала территории бывшей Таврической губернии, а в наше время — входящих в состав Украины Республики Крым, левобережной части Херсонской и восточной части Запорожской областей. Ее площадь составляла около 60 тысяч квадратных километров, что примерно равнялось площади Бельгии и Голландии, вместе взятых. В тот период на ней находилось около трех миллионов человек, считая коренных жителей, беженцев и армию. Постоянно под контролем белого правительства находился лишь Крымский полуостров.

Промышленности в Крыму было мало. Крупнейшим предприятием являлся портовый завод в Севастополе, обслуживавший военные корабли. Из природных богатств можно назвать соль, лес и угольное месторождение в горной области, близ Бешуя, в районе Бахчисарая.

Северная Таврия не знала земельного голода — захваченная у помещиков и состоятельных крестьян земля в 1919 году обрабатывалась не полностью. Правда, причиной этому был не столько избыток сельскохозяйственных земель, сколько военные действия и многочисленные реквизиции продовольствия и мобилизации населения, проводимые как красными, так и белыми. Тем не менее в этой области, до революции широко экспортировавшей зерно, вплоть до 1920 года имелись значительные запасы продовольствия. Порядка пятнадцати бывших крупных имений советскими декретами были превращены в совхозы, а на практике дотла разграблены войсками, бандами анархистов и крестьянами. В степной части Крыма также было немало незасеянных земель, но даже их использование не смогло бы обеспечить хлебом его коренное население и многочисленных беженцев.

Со столь ничтожными ресурсами нельзя было не только надеяться победить остальные 49 российских губерний, но даже сколько-нибудь долго удерживать Крым.

Врангель вспоминал, какими, подчас жестокими, способами приходилось действовать:

«Генерал Кутепов железной рукой приводил свои войска в порядок, беспощадно предавая военно-полевому суду и подвергая смертной казни грабителей и дезертиров. Местные либерально-общественные круги во главе с симферопольским городским головой Усовым стали генералу Кутепову в оппозицию, предъявляя от имени общественности протесты против смертной казни и т. д. Я предложил городскому голове на другой день прибыть в Севастополь. Сообщая о его выезде, либеральная пресса намекала, что в связи с вызовом симферопольского городского головы к Главнокомандующему ожидается ряд перемен в высшем командовании, что главным командованием, вероятно, приняты будут меры против самовольных действий некоторых высших чинов и т. п.

Городской голова вошел в мой кабинет с видом победителя. Но, видя, что я не подаю ему руки и не прошу сесть, заметно смутился.

— Я знаю о неладах Ваших с генералом Кутеповым, являющимся исполнителем моих приказаний, — сказал я. — Я не хочу разбирать вопроса, кто прав. Я ли, дающий эти приказания, или Вы. На мне лежит ответственность перед армией и населением, и я действую так, как мой ум и моя совесть мне повелевают. Вы на моем месте действовали бы, конечно, иначе, однако судьба во главе русского дела поставила не Вас, а меня, и я поступаю так, как понимаю свой долг. Для выполнения этого долга я не остановлюсь ни перед чем и без колебания устраню всякое лицо, которое мне в выполнении этого долга будет мешать. Вы протестуете против того, что генерал Кутепов повесил несколько десятков вредных армии и нашему делу лиц. Предупреждаю Вас, что я не задумаюсь увеличить число повешенных еще одним, хотя бы этим лицом оказались Вы.

Господин Усов вышел из кабинета как в воду опущенный. Через день газеты сообщили, что „вернувшийся из Севастополя симферопольский городской голова отказался сообщить подробности своего разговора с Главнокомандующим“. Еще через несколько дней те же газеты сообщили, что господин Усов тяжело заболел и подал в отставку».

Бывший жандармский генерал Е. К. Климович, имевший большой опыт борьбы с революционным движением, был назначен начальником Особого отдела штаба главнокомандующего. Врангель считал Климовича «весьма дельным и честным человеком» и очень высоко ценил его работу, приводя в доказательство тот факт, что была перехвачена радиограмма, отправленная в Москву севастопольским большевистским подпольем, с требованием «выслать срочно ответственных работников, так как таковых в Крыму не осталось». «Блестящая аттестация генералу Климовичу», — резюмировал Петр Николаевич.