Врата

   |      Профессор Хеграмет. То же, что и мы, вероятно.

   |  Я   думаю,   они  были  всеядными,  ели  все,  что

   |  попадалось.  Мы  вообще-то  ничего  не знаем об их

   |  диете,  если  не  считать  сведений  о  полетах  к

   |  оболочкам.

   |      В. Полеты к оболочкам?

   |      Профессор  Хеграмет.  Зафиксированы по крайней

   |  мере  четыре  курса,  которые  вели  не  к  другим

   |  звездам,  а  пролегали  в  окрестностях  Солнечной

   |  системы.  В  районе  кометных оболочек, примерно в

   |  половине  светового года. Эти полеты были признаны

   |  бесполезными,  но  я  так  не  считаю. Я предлагал

   |  комиссии  присудить  за  них  научные  премии. Три

   |  полета завершились в метеоритных роях. Четвертый -

   |  в   районе   кометы,  все  в  ста  астрономических

   |  единицах  от  Солнца. Метеоритные рои - это обычно

   |  остатки старых комет.

   |      В. Вы хотите сказать, что хичи питались кометами?

   |      Профессор   Хеграмет.  Они  ели  то,  из  чего

   |  сделаны  кометы.  Вы  знаете, из чего они состоят?

   |  Углерод,  кислород,  азот,  водород  - те же самые

   |  элементы, что вы едите за завтраком. Я считаю, они

   |  использовали  кометы как источник для производства

   |  пищи. Я считаю, что рано или поздно в районе комет

   |  будет  обнаружена  пищевая  фабрика хичи, и тогда,

   |  может быть, никто больше не умрет с голоду.

   - Боже, Зигфрид!.

   -  Я  знаю,  вам  кажется,  вы  все  прекрасно  помните,  - говорит он, правильно  интерпретируя  мое  восклицания, - и в этом смысле я не считаю, что  ваша  память  нуждается в стимулировании. Но в этом эпизоде интересно то,  что  вы  тщательно  скрываете все сферы ваших личных затруднений. Ваш ужас. Ваши гомосексуальные склонности...

   - Эй!

   -  ... которые не являются ведущей тенденцией вашей сексуальности, Боб, но  из-за которых вы тревожились больше, чем они заслуживают. Ваши чувства к матери. Огромное ощущение вины, которую вы чувствуете за собой. И прежде всего  - женщина, Джель-Клара Мойнлин. Все это снова и снова повторяется в ваших  снах,  Боб,  хотя  вы  не  всегда  можете это распознать. И все это присутствует в этом одном эпизоде.

   Я  гашу сигарету и осознаю, что курю одновременно две. "Не понимаю, при чем тут моя мать", - говорю я наконец.

   -  Правда?  -  Голограмма,  которую  я называю Зигфрид фон Психоанализ, поворачивается  к углу комнаты. - Позвольте показать вам изображение. - Он поднимает  руку - чистый театр, да и только, - и в углу появляется женская фигура.  Видно  не  очень ясно, но женщина молода, стройна. Она сдерживает кашель.

   - Не очень похоже на мою мать, - возражаю я.

   - Нет?

   -  Ну,  -  великодушно говорю я, - вероятно, лучше ты не можешь. Я хочу сказать, что у тебя нет данных, кроме моего нечеткого описания.

   -  Это  изображение,  -  мягко  говорит Зигфрид, - составлено на основе вашего описания девушки Сузи Эрейра.

   Я  зажигаю  новую  сигарету  с некоторым трудом, потому что руки у меня трясутся.  "Ну  и  ну!  - говорю я с искренним восхищением. - Снимаю перед тобой шляпу, Зигфрид. Конечно, - говорю я, испытывая легкое раздражение, - Сузи  была,  о  Боже,  всего лишь ребенком. И теперь я вижу, что некоторое сходство есть. Но возраст не тот".

   -  Боб, - спрашивает Зигфрид, - сколько лет было вашей матери, когда вы были маленьким?

   - Она была очень молодой. - Немного погодя я добавляю:

   - Кстати, выглядела она гораздо моложе своего возраста.

   Зигфрид  дает  мне  возможность  посмотреть  еще  немного,  затем снова взмахивает  рукой,  и  фигура  исчезает,  а вместо нее внезапно появляется изображение   двух   пятиместников,  соединенных  шлюпками:  они  висят  в пространстве, а за ними... за ними...

   - О, Боже, Зигфрид! - говорю я.

   Он ждет.