Врата

Вечером он собирался допрашивать Аню. Дал ей слишком много воли, позволил слишком долго уклоняться от ответов на вопросы. Хотел, глядя прямо в глаза, точно выяснить, кто она такая, каким образом не пускает на свою территорию гигантских аллигаторов, пчел и москитов, заставляя их убираться по своему приказу. Эти вопросы нельзя оставлять без ответа.

Теперь планы переменились. Самочувствие жуткое. Вряд ли он чувствовал бы себя много хуже, если бы сидел в момент столкновения на капоте папиной машины.

— Пожалуй, пойду лягу. А ты тем временем не делай того, чего мне не хотелось бы.

— Отлично, прекрасно, — кивнул Том с язвительной ноткой, — если б я знал, чего тебе не хочется.

— Ну, во-первых, не хочется выходить нынче из дому. А вот эту вот штуку, — Джек указал на заново собранный «глок», лежавший на странице местной газеты «Экспресс», — хочется держать под рукой. До утра попрощаемся.

15

Джек проснулся, обливаясь потом, сбросил покрывало, сел, стянул с себя сорочку.

Который час? Дисплей электронных часов смотрел в другую сторону. Свет не проникал сквозь шторы. Он погладил больное распухшее плечо. Господи, адская боль.

Откинувшись на спину и натянув покрывало, услышал визгливый, почти истерический собачий лай, который мог издавать только Ирвинг. Интересно, что его взволновало? Конечно, малыш вполне способен за себя постоять — стоит лишь вспомнить, как он обошелся с огромным чудовищем-аллигатором, — однако понапрасну пес лаять не станет.

Джек приготовился встать и взглянуть, но тут лай прекратился. Больше Ирвинга ничто не тревожило.

Он закрыл глаза и снова заснул.

Воскресенье

1

Я должен возвращаться в Нью-Йорк, думал Джек.

Не потому, что соскучился по Джиа и Вики, а потому, что в нынешнее воскресенье вместо того, чтобы смотреть, как «Джетс» лупит «Долфин» на стадионе «Джайантс», он сидит рядом с папой перед погодным каналом.

Проблема в том, что канал зачаровывает.

Смотреть страшно.

Задержавшись, можно пристраститься, подобно всем прочим в округе.

Нынешнее увлечение объяснялось тем фактом, что погода играет практически личную роль: на сцену выходит ураган «Элвис», объявляя о себе порывами ветра и проливным дождем вокруг домика.

Следившие за «Элвисом» спутники показали, как ночью он резко свернул на восток и ракетой направился к Эверглейдс. Эпицентр в данный момент располагается на западном побережье Южной Флориды. «Элвис» — не чудовищный, а небольшой крепкий шторм с устойчивыми ветрами скоростью 120 миль в час, находящийся в данный момент по соседству, — заработал третью категорию. На десять тысяч островов, где в они ни были, проливаются бесконечные ливни. Буря явно очень дождливая, и все радостно ждут дождей в Эверглейдс.

Сколько можно смотреть на одни и те же диаграммы, слушать одни и те же сообщения?

Джиа наверняка тоже смотрит погодный канал. По телефону велела ему сидеть дома. Джек оценил заботу, хоть и сам не собирался высовываться. Не стал рассказывать про пчел. До сих пор распухшая кожа еще зудит, болит, впрочем, конечно, легче, чем вчера вечером.

Он собрался попросить папу переключиться на полминуточки — ни секундой больше, боже сохрани, — справиться, с каким счетом сыграли «Джетс», но раздался лихорадочный стук в дверь. Отец, оторвавшись от телевизора, направился к дверям, а Джек сунул «глок» под диванную подушку.

— Пап, давай лучше я посмотрю.

Оба подойти не успели — дверь открылась. Джек вскинул пистолет, прицелившись в стоявшую в проеме фигуру, держа палец на спуске, и узнал Карла.

— Скорей! — крикнул тот, стоя на ветру, разметавшем страницы воскресной газеты. На нем было промокшее темно-зеленое пончо, из правого рукава торчала отвертка, в левой руке хозяйственная пластиковая сумка. — Вы только посмотрите!

— На что? — спросил Том.

— На дом мисс Манди! Сплошной разгром!

Садовник повернулся и побежал, Джек, выскочив под проливной дождь и ветер, рывком обогнал его. От внезапного воспоминания о ночном лае Ирвинга по груди пробежали тревожные ледяные мурашки. Тем более при взгляде на дверь.

Ох, проклятье!

Жалюзи взломаны, серые замшелые планки дребезжат в раме. Деревянная дверь за ними распахнута.

— Аня! — крикнул он, прорвавшись сквозь остатки жалюзи в дом.

И замер на пороге, отец наткнулся на него, толкнул вперед и охнул:

— О господи боже мой!

— Я же вам говорил, — пробормотал Карл. — Говорил!

Дом полностью разгромлен, иначе не скажешь. Мебель опрокинута, ковер сдернут, растения с корнями выдраны из горшков, все листья до последнего сорваны со сломанных веток.

Джек заставил себя шагнуть вперед, окликая Аню, заглядывая в обе спальни, в кухонный чулан. Обнаружил мокрое темно-красное пятно и что-то вроде оторванного пальца на полу.

Опустился на колени, приглядываясь. Нечто вроде пальца, покрытого светлой шерстью.

Что это?..

Вдруг он понял: хвост Ирвинга.

Господи Иисусе, кровь... Ирвинг погиб, без сомнения, защищая Аню. На него медленно нахлынула волна отчаяния. Кто мог убить сверхъестественно живучую собачонку? Кто-то покрупнее и посильнее гигантского аллигатора... Кто? Где все остальное?