Врата

– Ого! Клоун возомнил себя рыцарем? Как мило! Но скажи-ка, дружок, ты вообще в курсе за кого заступаешься?

– Да, – Миронов смерил его долгим ледяным взглядом человека, не просто много знающего, но еще и готового на все, а потом, к счастью, повернулся к девушке: – Оль, ты все собрала?

Ольга кивнула. Парень подошел к ней так, чтобы закрыть собой, подхватил сумку с вещами, вызвал на левой руке руну, позволяющую телепортировать вместе с собой спутника, а следом раздался характерный хлопок, и оба они исчезли.

– Сука! – в голосе сквозило явное восхищение, и Дерек, заметив это, разозлился. – Сука!!! – заорал он что есть мочи, но осколки нежданного чувства все еще звенели по комнате то тут, то там, притворяясь обычным эхо.

Тогда он схватил первую попавшуюся под руку вещь и бросил ее в стену, потом подобрал следующую и снова бросил. В какой-то момент в ход пошли фаерболы, но Дерек остановился, лишь когда услышал звук приближающейся пожарной машины. Тушить огонь он не стал – просто телепортировался домой и продолжил пить там.

Запой продлился меньше недели, затем еще парочку он притворялся, что активно пишет очередной роман про Лиама Бенкса, которого творцы за глаза называли сублимацией на тему несостоявшейся избранности самого Дерека. Называли все, даже те, кто роман не то чтобы в руках не держал – в глаза издали не видел! Раньше обиду на эту ложь заглушала радость от отзывов настоящих читателей, но желание признания равных себе скоро испортило и это.

Родители с детства приучали его к сообществу и его правилам, чья строгость и нелепость компенсировались обещаниями великого будущего, мечтая о котором, он и начал сочинять свои первые истории. Творца не существует без творчества? Что ж, пиши, деточка, а мы уж постараемся, чтобы твое невинное хобби принесло плоды, непременно принесло плоды. И вот уже его подростковые рассказы печатают признанные литературные журналы, а скупые на похвалу критики становятся вдруг щедрыми. Он так сильно гордился этим тогда, как сейчас пытался заставить себя забыть.

Но первый роман на бумаге случился раньше первого на любовном фронте. В черновиках ждал редактуры второй, в голове зрел третий, и все, что ему хотелось – творить. Просто писать свои истории, радовать читателей, собирать урожаи восхищенных отзывов. И он писал, радовал, творил… Но с очередным урожаем в корзину упало червивое яблоко с рецензией от Августа Грема, такого же творца-писателя, как и сам Дерек.

Понять и оценить по достоинству творца может только другой творец? Ха! У каждого такого если не своя вселенная, то галактика минимум, и когда один соизволит снизойти до другого, то на своей черепашьей скорости будет плестись столько, что ждать не останется ни смысла, ни повода.

Читатели же… А что читатели? Случится ли у твоего детища, в которое ты вложил всего себя, хоть капля тех, кто подберет ключ к культурному коду, зашифрованному в переплетении букв и знаков препинания? Дерек слишком долго ошибался, что да, случатся, но получал лишь читающих по верхам и ищущих каждый свое. И он сначала намеренно пытался упростить, зная, что получит очередное гнилое яблоко от Грема, а то и целую корзину, но верил в читателя. Потом постепенно накатила усталость, и он стал кормить аудиторию отходами истиной работы своего мозга, переключившись на иные заботы, истинные заботы творцов. Раз уж ему не геройствовать вместе с придуманными персонажами, почему бы не сделать это на самом деле?

В реальности добровольцы на роль героев и спасителей не требовались, а если и случалась подходящая легенда, к ней уже имелся свой сонм достойных претендентов – на любой цвет, вкус и запах. Вроде бы никто не запрещал Дереку пройти испытания на звание Дваждырожденного, и многие творцы даже искренне болели за него, желая удачи, но сколько из них верило, что он сумеет разбудить псов? Псы предпочитали спать, как и тысячелетия до этого, и только в подземельях Шамбалы множились тени, снова множились тени, а Лин Вей продолжал опекать своего никчемного ученика, вместо того, чтобы начать действовать. Он и убийства моделей просмотрел, стараясь скрыть факт донорства огня Давыдовым своей полудохлой подружке! Вот смешно выйдет, если она и впрямь Ключ Огня. И кто тогда будет разбираться с богиней Воды, если Дерека на эту роль даже пророк не допускает? Ну и к теням их всех! А он просто будет писать книги, сколько успеет, пока их мир окончательно не навернется в бездну открытых Врат!..

Очередной роман застрял на шестой главе, набравшей в себя уже больше авторского листа, но до конца, как ее не пинай, вечно оставалась еще одна сцена – всегда эта чертова плюс одна сцена! Может, оборвать ее и начать следующую? И пусть читатель сольется в экстазе с критиком в возмущенном вопле: «Это что такое?!» Кому вообще сдалось слушать их вопли?

– Прибью героя, – пообещал себе Дерек. – Допишу роман и прибью героя – пусть фанатки пеплом голову посыпают и очереди на фестивалях выстаивают, а воскрешать все равно не буду.