Врата Атлантиды

Когда мы вступили в неприветливое чрево пещеры, перед нами вовсе не возник никакой сверхъестественный страж; разве что вспорхнули мотыльки да поднялся несметный рой москитов.

Но буквально через миг мы увидели прямо перед собой тусклые следы красных и черных петроглифов, по большей части образовывавших целые скопления кружков, колец и других геометрических фигур. Над головами у нас сияли два круглых световых окна, высеченных в мягких породах руками древних мастеров и позволявших солнечному свету проникать внутрь. На земле, прямо под ногами, я заметил обломки древних полукруглых раковин, много веков назад брошенных здесь местными обитателями — америнди[5].

Джонни кое-как объяснил по-испански, что прямо под этими световыми окнами некогда находился каменный помост или алтарь, вокруг которого, вероятно, представители древних племен совершали некие церемонии и ритуалы. На месте древнего помоста сегодня возвышалась его грубая цементная копия, позволявшая нам воочию представить себе, как мог выглядеть древний алтарь в те доисторические времена. Джонни поведал также, что заднее световое окно, сегодня почти закрытое небольшой земляной насыпью, по мнению некоторых археологов, использовалось в качестве метки, показывающей прохождение планеты Венера. Однако когда мы задали ему вопрос о том, были ли когда-нибудь опубликованы академические работы по этой тематике, Джонни лишь покачал головой.

Затем Джонни привлек наше внимание к главной достопримечательности пещеры — огромному многоэлементному петроглифу, состоящему из последовательности концентрических колец; некоторые из них были наложены друг на друга, создавая впечатление огромных дождевых капель, от которых по воде расходятся бесчисленные круги. А в центре этих кругов, похожих на громадную мишень, находилось изображение громадного, похожего на стрелу дротика.

Пытаясь перевести и осознать взгляды Джонни на символическое значение этого пещерного рисунка, я принялся внимательно рассматривать отдельные петроглифы. Надо признаться, они напоминали образцы мегалитического искусства, высеченные на некоторых стоянках древнего человека эпохи неолита и раннего бронзового века в Бретани и на Британских островах. Как ни странно, эти образцы восходили как раз к этому же периоду. И было трудно не увидеть в них орбит планет или периодов рождения звезд.

Понемногу привыкнув к рассеянному полусвету пещеры и неотвязным москитам, я начал замечать нечто более важное. Оказывается, на стенах и потолке этой доисторической «Сикстинской капеллы» сохраняется то, что можно считать символическим языком, выраженным в виде абстрактных символов. По-видимому, этот язык хотел поведать о каких-то событиях глубокой древности, произошедших в Западном полушарии задолго до рассвета истории человечества. Более того, я начинал понимать, что, может быть, именно здесь кроется ключ к пониманию роковой судьбы и причины гибели Атлантиды. Но, прежде чем поделиться волнением и радостной тревогой, которые я испытал во время своей поездки в Пунта дель Эсте на острове Молодости, нам придется вернуться к началу — в древние Афины, где примерно 2350 лет назад возникла легенда об Атлантиде.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ОТКРЫТИЕ

ГЛАВА ПЕРВАЯ СЛОВА СТАРОГО ЖРЕЦА

Примерно около 355 г. до н. э. афинский поэт и философ Платон (429–347 гг. до н. э.), несомненно, испытал прилив вдохновения, внимая голосу муз и создав одно из самых загадочных произведений литературы классического периода. Он уже закончил книгу, озаглавленную «Республика», в которой излагал свои взгляды на Афины как на некое идеальное государство. Эти взгляды в определенной мере были основаны на философском учении Пифагора (род. ок. 570 г. до н. э.), оказавшего определяющее влияние на жизнь и воззрения Платона. Свою новую книгу он назвал «Тимей»; подобно своему предшественнику, она имела форму драмы, или диалога, в котором принимали участие четыре исторических персонажа. Действие диалога происходит в 421 г., когда самому Платону было всего восемь лет. Участники диалога — некоторые из них были действующими лицами и в «Республике», — это Сократ, великий наставник и друг Платона, который скончался в 399 г. до н. э., приняв яд; Тимей, астроном из Локри в Италии; Гермократ, ссыльный военачальник из Сиракуз, и Критий, который приходился Платону то ли прапрадедом, то ли дядюшкой с материнской стороны (см. главу III).

Этот стиль изложения, широко распространенный во времена Платона, позволял в живой и в то же время информативно насыщенной манере излагать основные темы книги. В своем новом диалоге, служившем как бы продолжением «Республики», участники вели оживленную дискуссию об устройстве Вселенной и природе материального мира. Но вместо

Сократа, которому наиболее подобала роль председателя, как это и было в «Республике», на этот раз эта честь была предоставлена Критию.