Врата Бальдура

 – Как? – Всхлипнула девушка. – У нас только твой меч да мои стрелы. Нам не выкопать глубокой ямы.

  – Мы возложим тело нашего отца на погребальный костёр, а пепел развеем над морем.

 Вытирая слёзы, Имоен кивнула. Вскоре на поляне выросла куча хвороста. Аккуратно приподняв тело Горайона, сёстры положили его сверху. Он казался прозрачным как стекло и таким же хрупким. Равена посмотрела на рану от меча убийцы – её отец умер без мучений. Невдалеке лежала никем не тронутая дорожная сумка. Имоен, хлюпая носом, копалась в ней, в надежде найти что-то, что поможет разжечь костёр. Вдруг она наткнулась на свиток

 – Равена, это – то самое письмо, о котором я тебе говорила. Некто, пославший его и подписавшийся просто «Э.», предупреждает Горайона о приближающейся опасности и советует уйти из Кэндлкипа. Также он говорит, что пора дать волю судьбе, ибо скоро предсказания исполнятся.

 – Вот почему Горайон… – Она осеклась. – Отец… стал таким странным. Он получил это письмо, но долго не решался уйти и «дать волю судьбе», – Равена вытерла слёзы. – Вот только возникает вопрос: «Какая роль во всем этом отведена мне?»

 – Это мы узнаем, если будем двигаться вперёд.

 – А назад, милая моя сестрёнка, нам дороги нет. Кэндлкип отныне запретная зона. Не просто так Горайон… отец увёл меня оттуда.

 На дне сумки был обнаружен кремний, и письмо от загадочного «Э.» слабо загорелось. Имоен сунула его в середину кучи. Ещё влажный хворост долго не хотел разгораться, но всё же пламя объяло тело Горайона. Имоен упала на колени и зарыдала в голос. Равена же стояла опустошённая, сил не было, слёзы текли по щекам. Внезапно её сердце обуяло неизвестное ей доселе чувство. Ярость. Ярость, которую способны испытывать, наверное, только эльфы-дроу. Из-за слёз она чувствовала себя слабой, и эта слабость делала её ярость всё сильнее. Одним рывком Равена выдернула меч из ножен и с силой вогнала его в землю. Встав на одно колено перед тем, кто воспитал её, она положила одну ладонь на рукоять меча, а другую на сердце.

 – Клянусь тебе, отец, ты будешь отмщён. Страх больше никогда не затуманит мой разум, а слёзы больше никогда не увлажнят мои глаза, – она вскочила и, что было мочи, крикнула небесам, грозя им мечом. – Слышите, боги?! Это последние слёзы, что вы видите на моём лице! Клянусь прахом своего отца: ни один дорогой мне человек не погибнет, пока я рядом с ним! Я не дам его в обиду ни человеку, ни зверю, ни богу!

 И будто бы в знак того, что боги приняли её клятву, погребальный костёр Горайона взметнулся ввысь. Когда он потух, девушки собрали пепел и пустили его с утёсов по ветру. Может это было совпадение, но ветер понёс прах Горайона к стенам Кэндлкипа.

 Названые сёстры долго ещё сидели молча на обрывистом берегу и смотрели на каменные стены великой библиотеки. Солёные волны разбивались о подножье утёса, на котором стоял Кэндлкип, и рассыпались сверкающими брызгами.  Потом девушки так же молча встали и двинулись в путь, шаг за шагом отдаляясь от места, которое звали когда-то домом. Им казалось, что прибой шепчет: «Прощайте…»

 Имоен пришла в себя первая.

 – Стой, Равена, куда мы идём?

 – В гостиницу «Дружеская Рука». Там нас ждут друзья Горайона Халид и Джахейра. Они нам помогут, – ответила та негромко автоматически, как по бумажке.

 – А где эта гостиница?

 Этот вопрос поставил Равену в тупик, и она остановилась.

 – Не знаю. Пока что дорога прямая и развилок нет, а дальше может указатели будут, – и девушка снова зашагала по дороге.

 – Та клятва… Она очень серьёзная. Равена, я не хочу потерять тебя из-за неё.

 – Ты не потеряешь меня. Смерть Горайона слишком больно полоснула меня по сердцу. Я чувствовала ярость. Настолько огромную, что могла бы разрушить деревню, не задумываясь. Если и с тобой случится то же самое, боюсь я не смогу совладать с собой. Я попробую направить эту ярость в нужное мне русло. Я буду использовать её для защиты тех, кто мне дорог, уничтожая наших врагов. Именно эта ярость не даст мне умереть в бою, – Равена видела воодушевление в глазах Имоен. – Я только не могу понять вот что: Горайон был могущественным магом, он поразил двух огров одним заклинанием, но не смог и царапины нанести тому человеку в доспехах.

 – Вот тут-то как раз ничего удивительного нет. Ты же сама читала мне, что доспехи можно зачаровать. Возможно, его доспехи делали своего хозяина неуязвимым к магии. Про это как-то рассказывал учитель Каран. Между прочим интересная была лекция. Тебе надо было почаще ходить на занятия. Мудрецы говорили много умного и полезного, а главное – они всегда говорят правду.

 – Угу. Вот помнится мне: как-то один такой умный, полезный и правдивый сказал, что двуручный меч – оружие не для женщины. Тем более не для женщины-полуэльфа.

 Имоен посмотрела на ножны за спиной названой сестры.

 – И ты ему не поверила, – усмехнулась она.

 – Как видишь.

 Имоен снова хихикнула.

 – Равена, смотри: там какие-то путники. Может, спросим у них дорогу?

 Но спрашивать не пришлось, так как путники сами обратились к девушкам.