Врата Бальдура

"Старый господин Ниб никогда в этом не признается, он не хочет создавать ажиотаж вокруг раскопок. Из древних письмен я сумел понять, что в последнем чертоге находится "блюдо, дарующее божественные яства". Не нужно быть гением, чтобы понять, что это означает. Наверняка вещица под землею зачарована, раз "дарует яства". Уж не знаю, помогает она расти урожаю или дарует удачу на охоте. Но артефакт столь древний и волшебный наверняка стоит немало, и я намерен получить за него кругленькую сумму. Если хочешь, будешь в доле".

"Как-то смутно ты все описал. Мне кажется, у разных божеств — разные дары и яства. Считаешь, те яства, что дарует эта реликвия, мы сочтем достаточно ценными?"

"Мне наплевать, если народ, живший здесь, поклонялся курам, а блюдо творило курятину! Это совершенно не важно! Важно то, что у нас фактически в руках предмет, ассоциирующийся в богом, позабытом в туманах времени. Наложенные на него чары, быть может, уже развеялись, но все равно предмет представляет огромную ценность для историка или коллекционера. Так хочешь кусок пирога или нет?"

"Если я нападу на Чарлзтона, мне придется перебить множество землекопов. Будет страшная резня, а я не хочу принимать в этом участия".

"Ох ты! Ты такая же, как и старик! Ладно, найду иной способ получить доход с этого обреченного предприятия. Ты же занимайся своим делом".

Я применила к Галлору свои способности очарования и вновь поинтересовалась, зачем он здесь. Он отвечал: "Не скажу ничего такого, что тебя бы удивило. Мне пришлось финансировать раскопки этого безумного старика, а он не хочет получить прибыть с того, что надеется отыскать. Лучше бы это предприятие принадлежало лишь мне одному". Он ответил абсолютно честно, что удивительно для того, кто планирует кражу и убийство. К счастью для него, планировать-то он планировал. Но осуществить навряд ли решится; я велела ему уходить прочь и не возвращаться.

После чего я направилась к смотрителю и, чтобы удостовериться в том, что он был полностью со мной откровенен, применила к нему свою способность к очарованию. Взгляд его затуманился, и он с готовностью ответил на мой вопрос: "Я мало что могу сказать, а времени на это у меня и того меньше. Я всего-навсего ищу сведения о том народе, что некогда обитал здесь. Мы должны знать нашу историю, иначе мы обречены повторять ее. А теперь мне нужно идти".

Отстраненное выражение исчезло с его лица, когда он пришел в себя. Подоспел один из землекопов, сказав, что они пробились в последний чертог. Вслед за Чарлзтоном я поспешила ко входу в пещеру. Завалы действительно расчистили, и смотритель радостно возопил:

"Удача! Мы вот-вот войдем в последний чертог! Наверняка это жилище шамана! И мы узнаем, кем в действительности были представители сего народа!"

Внутри оказалось несколько чертогов-пещер. Чарлзтон быстренько осмотрел ту, что была у самого входа, после чего перешел в следующую, остановился лишь в третьей пещере, и выглядел он весьма довольным. Вслед за ним потянулись землекопы, а замыкал шествие мой отряд. Мы молча наблюдали, как он осматривает каменный саркофаг в центре чертога.

"Эй, господин", — неожиданно заговорил один из землекопов. — "Что-то мне нехорошо. Сколь стар воздух в этом месте?"

"Хороший вопрос, юноша", — отстраненно отозвался смотритель, все еще осматривая саркофаг. — "Осмелюсь предположить, что мы — первые, кто ступил сюда за 5000 лет. В то время сами боги Незерила были еще юны".

"Здесь… так холодно… Я чувствую… странно…" — молвил землекоп.

"Я слышу… Я слышу голос… в своей голове", — пролепетал второй.

"Я слышу бесплотный голос, но он говорит неразборчиво!" — взвизгнул землекоп. — "Говори! Говори и направляй мои руки! Аааааааа!"

"Ты… Я вижу, кто ты!" — вопил землекоп. — "Убив тебя, я обрету могущество! Твоя кровь заглушит голос! Кровь заглушит!"

Полдюжины землекопов, вооруженные кирками и лопатами, неожиданно напали на нас. Нанося удары, они выкрикивали странные фразы.

"Козах плет'дар касс тоглах!!"

"Козах!! К'аль те-пах Козах! Ше кал Козах!"

Они атаковали нас с дикой яростью. Выносливость их была нечеловеческой; пришлось в буквальном смысле рубить им руки, чтобы они прекратили свой натиск. На Чарлзтона Ниба сия странная сила не оказала воздействия; возможно, лишь землекопы, слишком долго работавшие у входа в пещеру, оказались беззащитны перед нею.

"Я… я думаю, что смогу объяснить безумие, обуявшее моих людей", — неуверенно произнес он позже. — "Они кричали на древнем наречии, но я узнал слово "Козах". Это имя древнего бога пандемониума. Должно быть, это племя поклонялось Козаху и разрушению, которое он нес в мир. Наверняка причиной кровопролития служит артефакт, пребывающий в сем саркофаге. Очевидно, что он проклят! Пожалуйста, удостоверьтесь в том, что он на месте, и мы запечатаем вход. Будет лучше, если артефакт никогда не увидит света дневного".