Врата Европы. История Украины

Константин, некоронованный правитель Руси, желал найти исторические и богословские обоснования своего первенства. Введение к Острожской библии, произведения ученых, которые трудились под его опекой, изображают князя-просветителя наследником равноапостольного Владимира и Ярослава Мудрого. Один из тех, кто работал над изданием, восхваляет мецената: “Владимер бо свой народ крещением просвѣтил, Константин же богоразумия Писанием освѣтил”. И далее: “Ерослав зиданием церковным Киев и Чернигов украси, Константин же едину съборную церковь Писанием възвыси”. Известный теолог Герасим Смотрицкий — скорее всего, именно ему принадлежат строки выше — происходил из “польской Руси”, то есть Галичины либо западного Подолья. Там шляхтич-русин, да и мещанин тоже, мог отведать плодов Возрождения, получив солидное образование, намного раньше, чем его собрат в Великом княжестве Литовском.

Константин собирал в Остроге интеллектуалов из разных стран. Нашлось там место — причем далеко не последнее — и чистокровным полякам. Дифирамбы князю от лица польской шляхты не отличаются ревностной защитой православия, зато щедры на доказательства силы и мудрости полусуверенного властелина. Если православные книжники изображали его достойным потомком Владимира и Ярослава, католики приравнивали его к Даниилу Романовичу — известнейшему в истории его родной Волыни государю — и доказывали, что князь от него и происходит. Поляки на службе у этого славного рода, а также князей Заславских, связанных с Острожскими матримониальными узами, помещали его во главе пространства, пределы которого не совпадали ни с канонической территорией православной церкви, ни с Литовской Русью до унии. Это была “польская Русь” — православные земли Короны после унии. Накладывая на карту Киевской Руси карту Речи Посполитой с новой внутренней границей между Короной и Литвой, эти панегиристы наметили новое историко-политическое образование — будущую колыбель современной украинской нации.

И это новшество не ограничилось миром изящной словесности. Перемены 1569 года на просторах польско-литовского государства затронули и картографию как таковую. В 90-х годах XVI столетия Томаш Маковский составил карту под названием “Великое княжество Литовское и прочие смежные с ним страны”, где была показана новая граница между Короной и Литвой — почти та же, что разделяет теперь Украину и Белоруссию. Нашлось там место и украинским землям, и Днепру (см. карту “Речь Посполитая в XVI–XVIII вв.”). Исследователи полагают, что материалы для южной части этой карты предоставил Константин Острожский. Влиянием князя или его приближенных объясняют и то, что на карту попало привычное для местных жителей название — “Украина”. Так обозначали территорию на юг от великого княжества, а именно правобережье Днепра от Киева до Канева и устья реки Рось. За Росью, согласно карте, лежали campi deserti citra Boristenem (“безлюдные степи на ближнем берегу Борисфена”). Таким образом, Украиной именовали немалую часть степного фронтира Речи Посполитой. Колонизация региона, судя по всему, шла семимильными шагами — многие замки и поселения на более ранних картах отсутствуют. Украина имела два альтернативных названия: Низ и Volynia Ulterior (“дальняя”, или “внешняя”, Волынь). Второе подчеркивало тесную связь между новоприобретенной землей и вотчиной Острожских — Ближней Волынью.

Перемены по итогам Люблинской унии открыли золотую жилу прежде всего для православных князей. Ни рычагов влияния, ни престижа у них меньше не стало — напротив, им покорилось новое пространство. Когда интеллектуалы из княжеской свиты принялись наполнять это пространство смыслами, чтобы обосновать амбиции своих патронов, они искали прецеденты в минувшем — в деяниях Владимира Великого, Ярослава Мудрого и Даниила Галицкого. Но какую бы пыль веков они ни поднимали, в результате их трудов возникло нечто новое — то, чему суждено будет стать современной Украиной. Это слово, впервые употребленное в летописи под 1187 годом, приобрело новую популярность в XVI веке, в разгар княжеской колонизации, обозначая именно колонизированный степной фронтир. На все новое пространство, созданное в 1569 году в Люблине, название “Украина” распространится при этом далеко не сразу.

Глава 8. Казачество

В течение XV и XVI столетий в украинских степях происходят тектонические сдвиги с точки зрения политики, экономики и культуры. Впервые со времен Киевской Руси фронтир — линия размежевания между земледельцами и кочевниками — не отступает к болотам бассейна Припяти и Карпатским горам, а движется на юго-восток. Исследования лингвистов показывают, что в ту эпоху две главные группы диалектов украинского языка, полесская и карпато-волынская, двинулись в том же направлении, перемешались и образовали третью, что в наши дни простирается от Житомира и Киева через Донбасс вплоть до Краснодара и Ставрополя на территории России. Смешение диалектов отражает миграцию этнических групп.